– Я же обещала поводить вас по тайным улочкам и во дворец Мефистофеля проводить. Так что айда за мной! – махнула желеобразной рукой, обрызгав их лица слизью.
Парни неприятно поморщилась, вытираясь, но послушно последовали за ней.
Долго ли, коротко ли лазили они по каким-то трущобам, заглядывали в бордели, где выплясывали топлес голубоглазые русалки. Затем остановились перекусить жареной саранчи с бататом, и наконец вышли к набережной, где среди густых зарослей терновника в перемешку с шиповником медуза показала чуть заваленный вход в пещеру.
– Это и есть тайный проход. Дальше уж сами, а мне пора назад возвращаться.
И не успели парни одуматься или поблагодарить, как скользкая исчезла.
– Придется самим принимать решение, – улыбнулся Глопарт.
– А ты, кстати, заметнее стал, – удивился Гордан, разглядывая некогда невидимого приятеля. И тутже сконфузился: – А оттуда веет холодом и темно там. Как же мы пойдем без фонаря?
Энтони задумался, пытаясь решить где бы раздобыть факел. И в это самое время длинный заглянул в темноту затлого туннеля и неожиданно засветился.
– Чудо! Друзья! – воскликнул он. – Оказывается, я Светоч! Я путь людям освещаю!
– Хм, никогда бы не подумал, – удивился толстяк и даже чуток позавидовал.
Итак, втроём они двинулись вглубь пещеры вслед за Светочем. Под ногами хлюпала вязкая грязь, пахло плесенью. Иногда у стены они замечали статуи людей и прочих диковинных существ. Все они сидели в расслабленной позе и взирали вглубь себя.
– Это не статуи, – послышалось шептание где-то везде вокруг и нигде толком. – Оставайтесь в забвении сколько вам вздумается…
Голос был манящий и успокаивающий. Так и подмывало закрыть глаза и понять, что ничего важнее нет покоя.
– Кто бы вы ни были, – ответил Энтони, – мы не за покоем пришли. Будьте добры, разрешите не уснуть , а дальше пройти.
– Хорошо, ваше право… Надумаете, оставайтесь. В состоянии самати можно остаться сколько угодно. Когда решите очнуться…
– Спасибо, давайте в другой раз, – перебил Светоч.
–Ну а грубить-то зачем?– буркнул чей-то голос и больше не издавал звуков.
Через пару дней пути показался просвет.
Они шли большую часть дороги молча и только Светоч становился всё ярче и ярче.
– Ну вот, наконец-то у тебя имя появилось,– вдруг сказал Гордон и понял, что вроде бы перестал ему завидовать.