– Спасибо! – я попытался встать, когда мужчина поднялся из-за стола, одевая дорогое шерстяное пальто, висевшее на вешалке за ним.
– Сидите, сидите! – остановил меня жестом мужчина.– Еду вам сейчас принесут. Надеюсь, после проверки, мы будем с вами работать.
И рекрутёр ушёл.
А мне вскоре официантка принесла целый поднос с едой. И как – то странно посмотрела на меня – посмотрела с непониманием и с какой – то долей страха и уважения.
Деньги, брат, деньги меняют отношение к человеку – от пренебрежения до уважения, вернее до подобострастия расстояние всего лишь в несколько купюр, но, думаю больших купюр.
Гл. 3
На маршрутку я успел. Думал ли я просто уйти в привычные бомжацкие норы с полученными от рекрутёра деньгами ? Конечно, думал! Но это была мимолётная слабость – просто отпустить руки и лететь дальше вниз, особо ничем не заморачиваясь, жить свободной жизнью, свободной от всего, в том числе и от желания вернуться обратно, к нормальной жизни. Яд потери надежды, обиды на весь мир и жалости к себе, яд быстрой деградации неумолимо распространяется по тебе, парализуя волю и желание сопротивляться жизненным трудностям и превратностям судьбы.
К счастью, я падал недолго, всего два месяца, и смог сейчас зацепиться за надежду, которую давала мне обещанная работа. Работа! Вот, что меня вернуло из мира голодных и холодных грёз и полного пофигизма! Работа, которую я хорошо знаю, работа, на которой я себя уважал и за которую меня уважали, работа, где я могу быть полезен и себе и людям. И вот, она оказалась затребована, я цепляюсь за неё руками и зубами – другого шанса вырваться из этого рая полной свободы у меня уже не будет.
И вот поэтому я сел в маршрутку на Дачное – 1, уже не сомневаясь в правильности своего выбора. Прошлое – мертво! Особенно, такое прошлое, как у меня.
В маршрутке ко мне подсел какой – старичок – дачник, но быстро перешёл на другое сидение – я его прекрасно понял: запах немытого тела и грязной одежды, да и сам бомж, заросший бородой не самое лучшее соседство. Я молча улыбнулся в такт своим мыслям: я ещё живой душой, раз понимаю всю асоциальность своего внешнего вида и причины, по которым обычные люди стараются держаться от меня подальше. И мне уже не наплевать на их брезгливость по отношению ко мне!