После полудня, не зная, чем себя занять, она вышла в сад. Мокрые доски тропинки скользили под ногами, клумбы заросли мятой и диким укропом. В дальнем углу, за облупленным сараем с зелёной дверью, росли два яблоневых дерева. Одно ещё держало несколько маленьких, сморщенных плодов. Другое было уже пустым, с оголёнными ветками, похожими на старческие пальцы.
Любопытство подвело её к сараю. Дверь была приоткрыта, и внутри пахло сыростью, прелыми досками и временем. Там, в полумраке, среди старых рыбацких сетей и обломков стульев, стоял он – мольберт.
Высокий, деревянный, с засохшей краской по краям и засаленными зажимами. Казалось, он ждал её. Даже паутина на нём была небрежной, будто кто-то совсем недавно пытался использовать его, но бросил, не закончив. Рядом лежала деревянная коробка с кусками угля, старыми кистями, одинокими тюбиками краски.
Мира подошла ближе. Провела рукой по поверхности, и под пальцами осталась тонкая полоска пыли. Она ощущала её не как грязь, а как след времени. Как доказательство того, что всё, что уходит, может быть найдено снова.
Она вытащила мольберт на улицу, под навес. Подложила под ножки кирпичи, чтобы стоял ровно. Села рядом на скамейку и просто смотрела на него, как на старого друга, с которым сто лет не виделась.
В голове всплыли образы: детство, каникулы, дядя Серёжа, который рисовал лодки на закате и угощал её киселём с сушками. Она вспоминала, как сидела рядом, восьмилетняя, с блокнотом и каракулями вместо рисунков. И как тогда ей казалось: когда вырастет, она обязательно будет жить у моря и рисовать каждый день.
А потом всё пошло иначе.
В тот вечер, впервые за долгие месяцы, Мира открыла коробку с красками. Аккуратно, почти бережно, словно боялась спугнуть хрупкую тишину, которая поселилась в ней. Нашла чистый лист ватмана, прикрепила к мольберту. Взяла тонкую кисть.
И провела первую линию.
Она дрожала.
Но линия была живая.
Глава 6. Мастерская у маяка
На третий день после приезда в Тихую бухту Мире стало нестерпимо тесно в доме Агнии. Комната – как скворечник, тишина – как вакуум. Она вышла на улицу без плана, просто шла, куда вели ноги. Море было рядом – его солёный запах вплетался в ветер. Волны ритмично били по пирсу, и это была единственная музыка, которую она могла вынести.
Мимо рыбного магазина, по переулку, где сирень цвела наперекор весне. Повернула за угол – и увидела дом с облупленной штукатуркой и вывеской, где под выцветшими буквами едва читалось: