– Какого чёрта… – Я высунулся в окно. Ни следов колёс на пыльной обочине, ни сломанных веток – только глухая стена леса, безмолвная и слишком уж густая.
В ушах зазвенело. Кабина, ещё минуту назад пахнувшая бензином и потом, теперь отдавала сыростью и прелыми листьями. Даже воздух стал другим
– плотным, как перед грозой.
Я рванул рычаг передачи. «Неважно, что это было. Ехать. Быстро.»
Через двадцать километров я свернул на полузаброшенную заправку – бензин был на исходе, да и руки всё ещё дрожали после встречи со старухой.Навигатор мигнул и заработал снова, показывая дорогу на Самару. Как будто ничего не произошло. Но шрам на ладони говорил: «Произошло, Стас, произошло».
Вылез из кабины, потянулся. Воздух пах бензиновой гарью и чем-то приторным, словно горела пластмасса.
Заправщик – коренастый мужик с выцветшими наколками на смуглых руках – медленно подошёл, жуя резинку.
– Полный бак, – сказал я, потирая ладонь. Шрам под пальцами был горячим.
Пока он возился с пистолетом, мой взгляд зацепился за пожелтевшую газету на стене будки:
"Семья сгорела заживо в частном доме под Уфой. Причины пожара не установлены."
Дата – ровно 15 лет назад. Месяц, когда пропал отец.
– Ты с Уфы? – заправщик прервал мои мысли, вытирая руки о рваные джинсы.
– Через неё.
Он кивнул, потом вдруг прищурился:
– Лесом ехал?
Пальцы сами сжались в кулак.
– А что?
– Да так… – он оглянулся, хотя вокруг никого не было, – местные дурацкие байки. Говорят, там бабка бродит. Огненная. Кто её встретит – тому либо удача, либо… – он сделал жест, будто нож проходит по горлу.
Я достал из кармана пачку денег и приготовился рассчитаться.
– Две тысячи, – объявил заправщик.
Я передал ему несколько бумажек.
– Держи сдачу, – сказал он, протягивая мне купюру с обгорелыми краями.
Я замер:
– А это что?
– Что? – он посмотрел на деньги, затем рассмеялся. – О, это. У нас такие не редкость. Да и встречаются… – он многозначительно постучал пальцем по газете за спиной, – не первый раз уже. Бери сдачу.
Когда я заводил двигатель, в боковом зеркале мелькнуло движение. Показалось, что за дальним резервуаром, в тени, стояла согнутая фигура в платке. Но когда я резко обернулся, там никого не было. Только ворох опавших листьев кружился на асфальте, будто кто-то только что прошёл.
Заправщик махнул мне вслед, но в его глазах читалось что-то странное – не страх, а скорее… понимание.