Он моргнул, сбитый с толку. «Слушай, я не знаю, какая у тебя проблема, но меня только что протаранили. Засунь свои проповеди куда подальше».
Она шагнула ближе, не отступая. «Ты думаешь, это —» она обвела рукой аварию, пробку, дымку, – «случайность? Это выбор. Твой выбор. Каждый раз, когда ты поворачиваешь ключ, ты кого-то убиваешь».
Артём рассмеялся, хрипло, с болью в горле. «Ты что, из этих эко-фанатиков? Иди прикуй себя к дереву и оставь меня в покое».
Её глаза сузились, но она не дрогнула. «Ты не ранен», – сказала она, взглянув на медиков, собирающих оборудование. – «Но ты всё равно инвалид. Моральный».
Слова ударили сильнее, чем авария. Артём открыл рот, чтобы огрызнуться, но она уже уходила, её шарф трепетал в отравленном ветре. Он смотрел ей вслед, пока толпа не поглотила её силуэт, а её слова всё ещё жгли его разум. *Моральный инвалид*. Что за чушь?
Медики разрешили ему уйти, но машину забрал эвакуатор на свалку. Артём стоял на тротуаре, костюм помят, телефон разрывался от пропущенных звонков шефа. Город пульсировал вокруг, зверь из металла и дыма. Впервые за годы Артём почувствовал себя маленьким, потерянным, словно человек, шагнувший из крепости и обнаруживший, что он голый.
Он поймал такси – ещё одна машина, ещё одна клетка – и плюхнулся на заднее сиденье. Водитель глянул на него в зеркало. «Тяжёлый вечер, да?»