И тут это случилось.
Визг шин. Вспышка металла. Мир накренился.
Машину Артёма рвануло вперёд, что-то врезалось в зад. Его голова мотнулась назад, потом вперёд, ремень безопасности впился в грудь. Где-то позади разлетелось стекло. На миг всё стало шумом – гудки, крики, его собственный пульс, бьющий в ушах. Он замер, всё ещё сжимая руль, глядя на приборную панель, словно она могла объяснить, что произошло.
«Чёрт», – прошептал он, нащупывая ручку двери. Он выбрался наружу, в дымку, его лакированные туфли захрустели по битому стеклу. Задняя часть «Варкова» была смята, фонари превратились в кашу из металла и пластика. Позади возвышался грузовик доставки, передний бампер помят. Водитель, коренастый мужик в засаленной куртке, уже выскочил и размахивал руками.
«Ты что, слепой?» – заорал он. «Тормознул резко, дебил!»
«Я?» – голос Артёма был острым, адреналин бил в кровь. «Ты мне в зад влетел, идиот! Посмотри на мою машину!»
Спор разгорелся, голоса перекрикивали городской гул. Другие водители высовывались из окон, орали ругательства или снимали на телефоны. Собиралась толпа – стервятники, привлечённые аварией. Голова Артёма пульсировала, зрение плыло в смоге. Он не заметил скорую, пока её сирена не прорезала хаос, мигая красными огнями, как предупреждение.
Медики протолкались сквозь толпу, отдавая команды. Артём отмахнулся – он в порядке, только потрясён, – но они настояли на осмотре. «Стандартная процедура», – сказала молодая медичка, её голос заглушал респиратор. Она отвела его к скорой, где он сел на край, дыша через кислородную маску с лёгким запахом пластика. Мир казался далёким, будто он смотрел на него через запотевшее стекло.
И тут он её увидел.
Она стояла в нескольких метрах, наблюдая за сценой с пугающим спокойствием. Женщина, лет под тридцать, с короткими тёмными волосами и шарфом, прикрывающим нос от смога. Она не была похожа на остальных – без телефона в руке, без любопытства зеваки. Её глаза, зелёные и острые, впились в него. На миг Артёму показалось, что она видит его насквозь – через дорогой костюм, прямо в путаницу его мыслей.
«Ты один из них, да?» – сказала она, её голос прорезал шум. Не громкий, но чёткий, как лезвие.
Артём стащил маску. «Из кого?»
«Колясочник». – Она произнесла это слово, будто оно было болезнью. – «Цепляешься за свою клетку, душишь город, чтобы чувствовать себя королём».