– Забудь. Здесь главное – бумаги. Справки, выписки, заключения. Без них ты никто. Пациенты? Они придут и уйдут. А вот бумага… она вечна. И ещё, – он затянулся, выпуская дым в потолок, – не лезь, куда не просят. Система любит тишину.
– Система? – переспросил Артём, нахмурившись.
Ковалев посмотрел на него с чем-то вроде жалости.
– Увидишь, – коротко бросил он и встал. – Пойдём, пациенты ждут.
Первый пациент Артёма был женщиной лет сорока. Ольга. Она вошла в кабинет, сжимая в руках потрёпанную папку с документами. Её лицо было бледным, с тёмными кругами под глазами, а пальцы дрожали, когда она протянула ему историю болезни.
– Доктор, – голос её был тихим, но в нём чувствовалась сталь, – моему отцу нужна инвалидность. У него рак, четвёртая стадия. Я уже полгода бьюсь, но везде отказ. Говорят, не хватает документов. Или ещё что-нибудь придумают.
Артём открыл папку. Листы были истрёпаны, словно их перечитывали сотни раз. Диагнозы, снимки, выписки – всё подтверждало слова Ольги. Он поднял глаза и увидел в её взгляде смесь надежды и отчаяния. Что-то в этом взгляде зацепило его, как крючок, который тянет за сердце.
– Я разберусь, – сказал он, стараясь звучать уверенно. – Обещаю.
Ольга кивнула, но в её глазах мелькнула тень сомнения. Она уже слышала обещания.
Когда она ушла, Ковалев, который молча наблюдал за разговором, покачал головой.
– Не обещай того, чего не можешь, Лебедев, – сказал он. – Такие, как она, – это мины. Один неверный шаг, и рванёт. А тебе оно надо?
– Но она права, – возразил Артём. – Её отцу нужна помощь. Это же очевидно.
Ковалев вздохнул, как будто объяснял ребёнку, почему дважды два – четыре.
– Права, не права… Это не имеет значения. Важно, кто платит и за что. Сегодня в три часа придёт один тип, бизнесмен. Хочет справку для сына – мол, плоскостопие, не годен к армии. Дашь ему, что он просит, и не задавай вопросов. Понял?
Артём почувствовал, как кровь прилила к лицу. Он хотел возмутиться, сказать, что это неправильно, что он не для того учился шесть лет. Но что-то в тоне Ковалева – не угроза, а какая-то усталая уверенность – заставило его промолчать.
– Посмотрим, – только и сказал он.
Ковалев хмыкнул и вернулся к своим бумагам. А Артём сидел, глядя на папку Ольги, и чувствовал, как в нём зарождается что-то новое – не то гнев, не то страх. Он ещё не знал, что это был первый шаг в пропасть, которую Ковалев называл «системой».