Её голос.
Не в тексте песни. Между строчками. Шёпот, записанный случайно, когда он выходил за пивом в тот злополучный вечер, вечер, ставший поворотным моментом в их жизни, вечер, когда тень нависла над их отношениями: «…я не вынесу, если ты увидишь, во что я превращаюсь…» Голос, полный страха и отчаяния, голос, который он не услышал тогда, но который преследовал его теперь, как проклятие. Этот шёпот был ключом. Ключом к ее исчезновению. Ключом к ее тайне. Ключом к самому себе. Теперь он должен был разгадать его.
Затем раздался звук, от которого кровь застыла в его жилах. Глухой удар, как от падения тела на пол. И тишина – такая плотная, что казалось, будто весь мир замер в ожидании.
«Это было полгода назад. Она уже тогда…»
Внезапно магнитофон захрипел, как будто кто-то перемотал плёнку, и выдал последнюю фразу – чёткую, ясную, как будто записанную только что: «Макс, найди мои картины. Особенно ту, что под кроватью. Там есть дверь…»
Тишина после этих слов была оглушительной. Даже шум парковки, доносившийся через разбитое окно, казалось, затих. Макс сидел, сжимая руль так сильно, что костяшки его пальцев побелели, а на ладонях отпечатались рубцы от протекторов. Его мысли метались между реальностью и безумием, между утратой и призрачной надеждой. Запись. Картины. Дверь. Что всё это значило?
В зеркале заднего вида мелькнуло движение – чёрное платье, промелькнувшее между машинами. Он резко обернулся, но парковка была пуста. Только лужи, отражающие бледный свет луны, и одинокий кот, перебегающий дорогу. Ему показалось? Или это было предупреждение, тень, напоминающая о том, что он не один во всём этом?
Кассета сама выскочила из магнитофона, упав ему на колени. На обратной стороне, которую он раньше не заметил, было написано красным лаком для ногтей: "Поторопись. У тебя мало времени." Слова, написанные ее рукой, холодили больше всякого призрака. Время – вот чего у него действительно не было. Время истекало, как кровь из раны, и каждая минута могла стать последней.
Где-то вдалеке завыла сирена скорой помощи, и Макс понял, что должен двигаться. Сейчас. Пока след не остыл. Пока дверь – та самая, о которой говорилось в записи, – ещё не захлопнулась навсегда. Он вдавил педаль газа в пол, машина взревела, рассекая ночную мглу. Город превратился в размытые огни, преследующие его на пути к истине, к ответам, к той, кого он потерял.