Он не стал тратить время на пустые любезности.
«Ты – тот чужак, который рисует эти… знаки?» – спросил он, указав на таблички. Голос у него был низкий, спокойный, но с металлическими нотками, не предвещавшими ничего хорошего для тех, кто осмелился бы ему перечить.
Моше кивнул, решив, что отрицать очевидное – не лучшая тактика. «Если под "этими знаками" вы подразумеваете попытку внести немного порядка в хаос общения на стройке, то да, это моих рук дело. Или, по крайней
мере, моего ума».
Бальшум хмыкнул, внимательно разглядывая Моше. «Порядок… Хаос… Громкие слова для того, кто еще вчера, как мне доложили, питался отбросами и спал под открытым небом. Но, должен признать, – он снова кивнул на таблички, – в этих твоих каракулях что-то есть. Работа на участках, где их применяют, действительно идет… живее. Меньше пустых криков, больше дела».
«Ага, – отметил про себя Моше. – Значит, он не просто слышал, он проверял. И, похоже, остался доволен результатами. Это уже неплохо. По крайней мере, пока не достали плетку».
«Я всегда считал, – скромно заметил Моше, – что хорошо продуманная система коммуникации – залог успеха в любом начинании. Даже в таком грандиозном, как… это». Он неопределенно махнул рукой в сторону Башни.
«Ты не так прост, как кажешься, чужеземец, – Бальшум чуть прищурился. – Говоришь складно. И, похоже, не боишься. Это хорошо. Или очень плохо. Зависит от обстоятельств». Он помолчал, постукивая пальцами по столу. «Мне нужны люди, которые умеют думать. И которые могут заставить других работать эффективнее. Эта стройка… она пожирает людей и ресурсы с чудовищной скоростью. И любой, кто поможет хоть немного упорядочить этот процесс, будет полезен. Полезен мне».
Он сделал ударение на последнем слове.
«Я могу предоставить тебе… лучшие условия, – продолжил Бальшум. – Еду. Крышу над головой. Защиту от мелких неприятностей. Взамен ты будешь работать на меня. Упорядочивать коммуникацию на моем секторе. Обучать надсмотрщиков. Придумывать новые… знаки, если понадобится. И докладывать мне обо всем, что покажется тебе важным или подозрительным».
Моше молчал, обдумывая предложение. Это был шанс. Шанс не просто выжить, но и получить доступ к ресурсам, к информации, к возможности влиять на процессы в гораздо большем масштабе, чем он мог себе представить. Это приближало его к осуществлению его безумного плана. Но у всего была своя цена. И цена этой «защиты» и «лучших условий» могла оказаться слишком высокой. «Докладывать обо всем подозрительном» звучало не слишком приятно.