Василий Степанович задумался и произнес:
– Найди другую женщину. Временно. Тебе нужно задействовать внутреннее реле и переключиться, иначе сгоришь, превратишься в пепел и не заметишь, как это случилось. Модус вивенди, друг мой.
Хмельной угар вмиг слетел с Павла Петровича:
– Что же… Что же ты говоришь-то… Как можно!
Он суетливо налил рюмку водки и опрокинул ее в себя, не закусывая. Долго молчал. Потом взглянул в глаза Василия Степановича и отчетливо произнес:
– Ты прав, Вася. Глубоко и бесповоротно.
Василий Степанович удовлетворенно кивнул и припечатал истину к изменившемуся положению дел:
– Модус вивенди, Паша. Модус вивенди… Учись, профессор.
***
Павел Петрович открыл глаза. Утреннее солнце заливало комнату. Было душно. Павел Петрович сел на диване (они с Катей спали раздельно; спальню с кроватью он уступил супруге, а сам ночевал и работал в бывшей комнате сына). В голове внезапно всплыл вчерашний разговор с Новоселовым. Воспоминание пробудило в нем страх и одновременно – надежду на долгожданные изменения.
Он встал, открыл окно и вдохнул свежего майского воздуха. Все будет хорошо, подумал Павел Петрович, но нужно действовать.