«Программная имитация отказа, – прошептала Элиана, глядя на графики. Ее сердце колотилось. – Не было никакого отказа оборудования. Маневровые двигатели были отключены командой. Связь тоже. Все это… инсценировка.»
Следующим шагом был анализ траектории. Лиам был прав – «Икар» не просто летел по инерции. Элиана потратила почти целый «день», сопоставляя данные бортового астронавигационного комплекса (ту его часть, что не была заблокирована «Омегой» и отвечала за пассивное позиционирование по звездам) с показаниями акселерометров. Корабль совершал едва заметные, но регулярные микрокоррекции курса, используя для этого маломощные ориентационные двигатели, которые формально числились в резерве и не контролировались «Омегой» так же жестко, как основные. Эти коррекции были слишком точны и согласованы, чтобы быть случайными. «Икар» явно ориентировался на какой-то удаленный источник, на тот самый «маяк», о котором говорил Лиам.
Она попыталась определить природу этого маяка, но его сигнал был слишком слаб и сложен для анализа имеющимися у нее средствами без прямого доступа к основным антеннам. Однако сам факт этих микрокоррекций был неопровержим.
В одну из «ночей», когда Элиана особенно глубоко погрузилась в анализ одного из зашифрованных фрагментов, полученных кораблем сразу после «аварии» (тех самых, о которых упоминал Лиам, и которые она теперь смогла вытащить из буфера памяти), она чуть не вскрикнула от неожиданности. Ей показалось, что за ее спиной кто-то стоит. Она резко обернулась. Пусто. Лишь тени от причудливых скульптур в библиотеке вытягивались на стенах от дежурного освещения. Паранойя? Или ее работа не осталась незамеченной?
Она сохранила найденные данные на защищенный носитель и стерла все следы своей активности в системных логах терминала. У нее пока не было полной картины, но отдельные фрагменты мозаики начинали складываться в пугающий узор. Это не было аварией. Это была операция. Тщательно спланированная, безукоризненно выполненная операция, целью которой было изолировать их пятерых на этом корабле и направить по заранее определенному маршруту.
Вопрос «кто?» и «зачем?» все еще оставался без ответа, но теперь к нему добавился еще один, не менее важный: «Что ждет их в конце этого пути?» И почему Алистер Финч с такой уверенностью говорил о «новом начале»?