Она пыталась отвлечься, загрузить себя рутинными задачами, не требующими глубокого погружения: калибровка сенсоров, оптимизация рендеринга, проверка совместимости с устаревшими моделями нейроинтерфейсов. Но образы «пациентов» преследовали ее. Их обезличенные профили превращались в ее сознании в живые, страдающие сущности, запертые в золотых клетках ее творений.
Однажды ночью ей приснился Директор Фабиан. Он стоял в центре одного из ее «Оазисов Забвения» и с той же своей отеческой улыбкой объяснял ей, что беспокойные алгоритмы ее сна – это всего лишь «необходимый этап калибровки ее собственного творческого потенциала». «Вы становитесь совершеннее, Кассандра, – говорил он ей во сне. – Скоро вы достигнете полной гармонии с целями Корпорации».
Проснувшись от этого сна в холодном поту, Кассандра впервые подумала о том, не является ли она сама одним из «объектов» в чьей-то более масштабной «терапевтической среде». Мысль была настолько абсурдной и пугающей, что она тут же постаралась ее отогнать. Но эта мысль, как назойливый вирус, уже проникла в ее сознание и начала свою разрушительную работу. Алгоритмы ее собственного сна вышли из-под контроля системы. И это было только начало.
Глава 9. Стена Протоколов
Тревога, ставшая почти постоянной спутницей Кассандры, не была тем чувством, которое можно было легко игнорировать или «купировать» стандартными методами «КорпСиндиката». Она требовала действия, или хотя бы попытки действия. Подстегиваемая беспокойными снами и образами «пациентов», преследующими ее наяву, Кассандра решилась на шаг, который еще несколько недель назад показался бы ей немыслимым – попытаться получить больше информации. Не агрегированные отчеты ИИ, не обезличенные профили, а что-то, что могло бы пролить свет на истинную судьбу тех, кто проходил через «адаптивную коррекцию».
Ее выбор пал на «Объект Гамма-019» – поэта, спрашивавшего о цвете неба. Что-то в его отчаянном, почти детском вопросе особенно сильно задело Кассандру. Она хотела знать, что с ним стало после «успешного упрощения лексического запаса». Продолжает ли он составлять свои «позитивные нарративы», или его любопытство к цвету неба было окончательно «исцелено»?
Используя свой уровень доступа, который после похвалы Фабиана за «Оазис Забвения» был незначительно повышен, Кассандра попыталась войти в более глубокие архивы «КорпСиндиката». Она не искала личные данные – это было бы грубым нарушением протоколов и немедленно бы вызвало тревогу системы. Ее интересовали полные, нередактированные логи его «терапевтических» сессий и, возможно, последующие отчеты о его «социальной адаптации».