– Как днюху отметила?
– Позорно. Есть нечего. Куда делись конфеты?
– Я спрятала.
– Не могла в другой день?
Тут меня прорвало. Заревела. Мама меня обняла:
– Катеночек, милый. Ну ты… ты бы хоть мне позвонила. Я б подтащила чего-нибудь вкусного.
– Дай конфетку! Мне грустно так…
– Ладно, сейчас… Пойдем чай пить.
Через пару минут мы уже хохотали и думали, как назвать праздник, если его срочно хочется. Может быть, днем слоненка?
Родители умели устраивать праздники не только на работе. Как-то 8 марта они позвали друзей домой. Пока взрослые налегали на оливье и дефицитную икорку, дети быстро поели и заскучали. «Айда на улицу!» Все побежали.
На мне была модная «чебурашковая» приталенная шуба под леопарда и шляпа с завязками, а-ля «Дольче и Габбана» советских времен. Весна в том году была поздняя, снег скрипел, мы дурачились, бегали по сугробам и постепенно дошли до залива. Лед казался прочным, но где-то виднелась вода. Нас потянуло к полынье проверить лед. Стучали ногами по краю, смотрели, как льдинки со звоном качаются на воде. Я ударила ногой еще раз, а другая поехала, и я плавно скатилась под воду со всей этой шубой и шляпой. Там было мелко. Сапог уперся в дно, ледяная вода обжигающе захватила все тело. Шуба стала тяжелой, как фартук в рентгенкабинете. Ребята меня как-то вытянули за шиворот. Я побежала домой.
А там танцы вовсю, папа с другом поют под гитару песню Высоцкого. Мама отошла на кухню за огурцами, и тут в прихожей возникла я. Шуба колом, меховые сосульки ежиком, сверху покрытая «глянцем» шляпа. Мама молча отставила огурцы, схватила меня вместе с шубой и сапогами и сунула в ванну.
– Размораживать тебя будем. Где ты была?
– Там. На море. Купалась.
– Нормально открыла сезон! – Поливает душем за шиворот. – Ты бы разделась. Моржи, они в шубах не плавают.
Потом были чай с медом, носки и пижамка. Я даже не заболела.
До сих пор думаю, как же повезло мне с мамой. Что не кричала злобно в советских традициях: «Дура! Как ты додумалась, как вообще тебя понесло…», а восприняла все с юмором, ласково, с пониманием детского сердца.
Когда я родилась, моей сестре Лене уже было десять. Подругами мы не стали, но для меня сестра была богом. Она любила со мной возиться. Но мама заставляла ее брать меня на прогулки, и там случалось разное. И из коляски я выпадала, и на площадке бывала забыта. В кино на последний ряд меня брали с пакетом булочек, чтобы Катя жевала-молчала. Лена всегда говорила: «Катя умная, я красивая». До семи лет она жила у бабушки и была ее самой любимой внучкой. А еще Лена ловко делала шоколадное масло. Тогда я думала, что этим можно заработать миллиарды. Одной рукой она быстро крутила венчиком масло, какао и сахар час-полтора. Самый лучший десерт!