«Мария Ивановна! Милая Мария! Вы – молодец. Я давно это знаю, с 1 курса. И давно влюблён в Вас. Когда узнал о Вашем замужестве, было больно и грустно. И будь мне тогда хоть несколько меньше лет, чем есть, я бы не отдал Вас никому. Я и сам тогда был в разводе. Потом женился… полуфиктивно, ради прописки и жилплощади. Наши, помните, лекции о русской литературе… Вы – красива. На красоту обращается внимание, и я не хотел, чтобы Вы расценивали моё высокое внимание к Вам как внимание только к Вашей красоте, хотя, конечно, и к ней… Отсюда вся моя повышенная сдержанность все последующие годы. И вот Ваша дипломная работа заставила меня нарушить сдержанность: снимаю перед Вами шляпу и целую Ваши колени, прекрасная женщина! Теперь Вы понимаете, почему в последнем нашем с Вами разговоре я долго не мог понять, что декабрь, когда Ваша защита, – это ещё не послезавтра. Я всегда закипаю внутри, видя Вас, мне нелегко спокойно говорить с Вами, и уж тем более трудно знать, что скоро Ваш диплом, и я Вас больше не увижу. Видеть Вас – минуту, миг – о, я очень хорошо мог бы Вам объяснить, что это такое… Вот – признался. Привет! Не помогли годы, а укрепили. У Вас хоть всё хорошо и в порядке в «личной жизни»? беру в кавычки, ибо что не личная жизнь, если жизнь? А ставить точку в этом письме к Вам не хочется, раз уж прорвалось у меня… к Вам! Здравствуйте, наконец!»
Маша посмотрела на себя в зеркало. «Как гром среди ясного неба!» – подумала она. «Этого стоило ожидать!» – откликнулось зазеркалье. И понеслось…
Невыносимый стыд от измены, от нелепости происходящего, ведь поклонник был на 42 года старше Марии! А из зазеркалья – амбиции, самолюбование, наслаждение от успеха. Девушке льстили эти ухаживания! А он был неглупый, хоть и влюблённый, человек и однажды, сфотографировав машу старинным фотоаппаратом со вспышкой, заметил, что все кадры как бы раздваиваются. Дополняла ощущение вызывающая поза тела, контрастирующая с печальными глазами раненой косули.
Маша врала привычному мужу о… чудодейственном стоматологе, на приём к которому она ездит в другой город, о том, что консультации по диплому ей ставят каждую неделю. Он делал вид, что верит. А может, и правда верил?
Не испытывая особых чувств, молодая женщина неслась на автобусе или электричке к престарелому поклоннику. Потом они ехали по узкоколейке в его загородный домишко. Там Маша неизменно напивалась, заливая чувство стыда и отвращения к себе, к нему. Потом смотрела в зеркало… и начинала плести любовную ахинею, слушая ответный окололитературный бред. Ах, да! Потихоньку доделывали дипломный проект, что тоже немаловажно.