Опыт стрелка велик, но сегодня что-то идёт не так. Он, конечно, привык ко всякому: во время операции иногда мочишься под себя, вылёживаешь в яме по нескольку дней. Шевелиться нельзя – выдашь местоположение. Даже здесь, на чердаке, лучше передвигаться поменьше: два метра к слуховому окну и назад. Шаги по слежавшейся керамзитовой крошке громко отдаются в плиты перекрытий. Если жильцы, живущие на верхнем этаже под чердачным помещением, услышат, что над головами ходят, могут вызвать милицию. Хотя кто сейчас её вызывает… Себе дороже.
Да, и с какого-то момента он просто не может сдвинуться с места. Чтобы у человека, который в молодости карабкался по стенам и часами бежал по лесу, не было сил? Теперь его непрерывно рвёт, он стискивает зубы, но всё бесполезно. Прикусывает язык, щёку, но ничего не помогает. Наверное, что-то съел. Или подмешали? Вроде бы перед заданием выдерживал карантин на общение. Такая процедура совсем не в тягость, ведь люди не самые приятные собеседники – это он уяснил с детства.
Снайпер начинает восстанавливать ход событий, припоминает подробности. Нет, всё как всегда. Только вот картонку с патронами положили странную – затянутую в несколько слоёв плёнки. Когда разорвал целлофан, в свете крошечного фонарика заметил пятна на упаковочном картоне. Ещё почувствовал запах, скорее приятный, чем противный. Но это могло и почудиться. И ещё показалось, что патроны тёплые и липкие. И будто бы подушечки пальцев начали пульсировать.
Стрелок сопоставляет факты и понимает, что кто-то попытался сделать пули отравленными, на поверхность патронов нанесли химический состав, и это всё неаккуратно. Им когда-то показывали разрывные пули с особой нарезкой, при попадании раскрывающиеся, как шляпка грибка. Такое разнесёт полголовы. Инструктор с усмешкой сказал, что туда можно запихать отраву – вот тебе и поганка. Отравленный маслёнок. Или сделать в обычной пуле проточку и залить яду. Но от такой гадости давно отказались – это опасно для стрелка и не очень серьёзно, что-то из детского рассказа про раненного отравленной пулей дедушку Ленина. Или аборигенов из учебника географии с их плевательными трубками и ядом кураре.
Что за люди? Полная безответственность. Лень делать насечки или сверлить, и они просто вымазали пули. Времена всеобщей халявы. Но у него-то всё взаправду. Он из тех, кто расплачивается за других. Липкое попало на пальцы. Есть жизнь, и есть смерть. Мысли расплываются и двоятся. А как душа отделяется от тела? Что-то раньше про душу он не задумывался.