Я двинулся по скрипучему коридору, пытаясь не смотреть на тени, пляшущие на стенах. В каждой комнате меня встречала унылая картина запустения: поломанная мебель, рассыпавшиеся книги, покрытые паутиной зеркала. В гостиной я нашел камин, забитый золой и гниющими дровами. Попытался его растопить, но безуспешно. Сырость поглощала любое тепло.
На втором этаже, куда вела крутая лестница, было еще хуже. Скрип половиц отдавался эхом в пустых комнатах, усиливая чувство тревоги. В одной из комнат я нашел старый дневник, лежавший на полу рядом с перевернутым стулом. Обложка была потертой, страницы пожелтевшими. Я поднял его, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.
Это был дневник деда Игната. Я открыл его на первой странице и начал читать. Записи начинались с далекого детства, описывали его жизнь в этом доме, его игры, его радости. Но постепенно, с каждой новой страницей, тон дневника менялся. Появлялись намеки на странные события, происходящие в доме. На ночные шорохи, на тени, мелькающие в углах комнат, на ощущение чьего-то пристального взгляда.
Чем дальше я читал, тем сильнее меня охватывал ужас. Дед писал о том, как он начал видеть странные вещи, как его стали преследовать кошмары, как дом, казалось, ожил и стал питаться его страхом. Он писал о том, что в доме живет нечто злое, нечто, что хочет выбраться наружу.
В одной из последних записей дед писал о двери. О старой, дубовой двери в подвале, которая всегда была заперта. Он писал о том, что за этой дверью скрывается источник всего зла, что творится в доме. Он писал о том, что никогда, ни при каких обстоятельствах, эту дверь нельзя открывать.
Я похолодел. Подвал! Я совсем забыл о подвале. Он находился под кухней, туда вела узкая лестница, о которой я не вспоминал с детства. Но сейчас, после прочитанного, мысль о подвале вызывала у меня невыносимый ужас.
Я отложил дневник и спустился на первый этаж. Кухня встретила меня запахом гнили и тишиной. Я нашел лестницу в подвал, скрытую за старым буфетом. Она была крутая и узкая, ступени скрипели под ногами, словно протестовали против моего вторжения.
В подвале было темно и сыро. Фонарик выхватил из темноты паутину, висящую повсюду, банки с соленьями, покрытые плесенью, и старые инструменты, ржавеющие на полках. И в дальнем углу подвала я увидел ее. Дверь.