– Позволь им подраться, Дарлинг, – говорит Кас. – Они иногда так делают.
– Это не значит, что все в порядке.
Зажав мои кулаки в своей хватке, Вейн перекатывает нас и одерживает верх. Он наносит удар в мою челюсть, который отзывается эхом прямо у меня по позвоночнику.
Он разворачивается для следующего удара, когда гибкая фигура налетает на него, отталкивая его от меня.
Я сажусь прямо, когда темнота заполняет чердак, скрывая серое небо и светящихся жуков-пикси.
– Остановись, – говорит Дарлинг, и ее голос звучит жутким эхом. Она сидит верхом на Вейне, его спина прижата к полу. – Или я уберу пол вместе с вами обоими.
Вейн свирепо смотрит на нее, но я не могу удержаться от смеха.
Дарлинг поворачивает свои черные глаза в мою сторону, ярость запечатлелась в промежутке между ее бровями.
– Прости, Дарлинг. – Я поднимаю руки, чтобы показать свою невиновность. – Я не сомневаюсь в тебе. Но видеть, как такая слабая девушка, как ты, расправляется с Темным – это практически комедийный скетч.
Дарлинг слезает с Вейна, и тот встает на ноги. Кровь все еще течет у него из носа, и он вытирает ее костяшками пальцев. Это оставляет пятно у него под нижней губой.
– Это именно то, чего хотела бы Динь-Динь, не так ли? – Глаза Дарлинг из черных становятся ярко-зелеными. – Мы ссоримся друг с другом, а близнецы отдаляются от нас. – Ее внимание переключается на меня, и уголки ее рта опускаются от настоящей боли.
Дарлинг волнуется? Вот черт. Я не знаю, почему она сомневается во мне.
Я подхожу к ней, во рту все еще ощущается яркий привкус крови, и заключаю ее в объятия. Ее легко проглотить. Она вдвое меньше меня, почти девочка.
– Я тебя не брошу.
Она тает во мне и обнимает меня за талию.
– Это твоя мать. – Ее голос едва слышен, приглушенный моей кожей. – И твоя сестра. Они или эти засранцы. Как ты можешь выбирать?
– Может, мне и не придется.
Дарлинг отстраняется, но ее руки все еще обнимают меня. Ей приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
– Пэн не хотел выбирать, – напоминает она мне. – И посмотри, к чему это его привело.
Поверх головы Дарлинг я нахожу Питера Пэна. Сейчас он у окна, смотрит на мрачное небо Неверленда.
Никто лучше Питера Пэна не знает, какой хитрой может быть моя мать.
Он волнуется?
У меня отчетливое ощущение, что он волнуется.