Кровь обладает странной особенностью. Когда видишь её в сериале или на снимке, то воспринимаешь совершенно иначе – гораздо терпимее. Сцена в визофильме может изображать атаку дэргов со всеми жуткими подробностями, почище чем в реальном бою, но при этом ты не теряешь способность рассуждать здраво. А в жизни от одного запаха сразу подкатывает тошнота и возникает необъяснимый, иррациональный страх. Мой учитель называет это памятью предков: в людях заложено инстинктивное желание убраться подальше от опасности.
В теле на постаменте невозможно опознать того привлекательного брюнета, который недавно выступал по визору. Это вообще сложно назвать человеком. Крови столько, что приходится унимать бешеное сердцебиение, и лишь потом я выделяю детали. Кожа не содрана, как мне показалось вначале, она изрезана, словно убийца в ярости наносил рану за раной. Затем я приглядываюсь и с содроганием понимаю, что все порезы – это то ли цифры, то ли буквы. В кровавом месиве не разобрать.
Приходится ещё раз напомнить себе: я не Лин Шэнон, которой позволительно заорать от ужаса. Почтенная госпожа Шеус всегда хладнокровна и энергична. Поэтому я загоняю эмоции поглубже и начинаю снимать место преступления. Снимок – простейшая бытовая магия, отличное средство взять себя в руки. Строго по инструкции: сначала общие планы с привязками к помещению, затем тело и после всего крупно отдельные детали. Заодно отмечаю основные факты. Время смерти – восемь часов двадцать девять минут, причина – обильная кровопотеря, несовместимая с жизнью, орудие убийства – обычный кухонный нож. Этим ножом господина Алонио методично резали не менее получаса. Первые порезы были просто царапинами, однако следы борьбы отсутствуют. Я склоняюсь над телом, стараясь не морщиться от запаха крови. Заклинание Сладкого Сна, усиленное раз в десять.
– Почему он не защищался? – гневно спрашивает господин Никос.
– Его усыпили заклинанием, – подтверждает моё заключение дядя Коэн.
– Не держите меня за идиота, – отрезает патер. – Это я и сам прекрасно вижу! Алонио – маг высшего уровня. Он не дал бы себя усыпить! Ему внушили не сопротивляться!
– Тогда зачем вы задаёте вопросы, на которые знаете ответ? – прищуривается Алан.
– Потому что все понимают, чьих это рук дело! – патер сжимает кулаки. – Это богомерзкая природная магия, которой не место в Керизе! Не удивлюсь, если выяснится, что Алонио изрезал себя сам, повинуясь внушению!