что ничего не произошло. Этот зверек не причинит вам хлопот, он вылетит
отсюда, как только я найду его.
В это время из-за того же угла появилась Лили. Она шла танцующей
походкой, на плечах ее красовалась соболиная накидка с капюшоном, с которой
свисали длинные пушистые хвосты. Ее светлые волосы тоже были завязаны в три
или четыре хвоста, торчащие в разные стороны, так что невозможно было
определить, где кончается прическа и начинается накидка. Босуэлл вздохнул и
закрыл глаза.
Лили демонстративно проигнорировала швейцара, чмокнула меня в щеку и
просочилась между нами. Для человека ее комплекции было довольно сложно
куда-либо просочиться, но Лили носила свои полные формы с гордостью, что
придавало ей некоторый шарм. Проходя мимо нас, она произнесла грудным
голосом:
– Скажи швейцару, чтоб не поднимал шума. Сол будет ездить вокруг дома
до нашего ухода.
Я посмотрела вслед уходящему Босуэллу, издала сдавленный стон, который
сдерживала последние несколько минут, и закрыла дверь. К несчастью, мне
предстояло провести очередной выходной с самым несимпатичным мне человеком в
Нью-Йорке – с Лили Рэд. Воскресенье летело коту под хвост. Я дала себе
слово, что отделаюсь от нее как можно быстрее.
Моя квартира состояла из одной большой комнаты с высоким потолком,
большой вытянутой прихожей и ванной. Из комнаты выходили три двери: одна
вела в гардеробную, другая – в кладовую, а третья скрывала шкаф-кровать.
Комната представляла собой настоящие джунгли из больших деревьев и
экзотических растений, расставленных так, чтобы между ними оставался
запутанный лабиринт дорожек. По этим джунглям в живописном беспорядке были
расставлены и разбросаны стопки книг, груды марокканских подушек и множество
безделушек из лавки древностей на Третьей авеню.
Безделушки принадлежали к самым разным стилям и культурам. Здесь были
расписанные вручную пергаментные лампы из Индии, керамика из Мексики,
фарфоровые птички из Франции, хрусталь из Праги. Стены были увешаны
неоконченными картинами, краска на которых еще не просохла, старыми
фотографиями в резных рамках, антикварными зеркалами. С потолка свешивались
наборы колокольчиков и бумажные рыбки. Единственной мебелью в комнате был
черный концертный рояль, стоявший у окон.
Лили двигалась по лабиринту, как вырвавшаяся на волю пантера,
передвигая и перекладывая вещи в поисках своей собаки. Она сбросила накидку