несколько неожиданным способом.
– Он сдался?
– Можно и так сказать. Он повесился в мужском туалете, как только
начался перерыв.
– Повесился? – сказала я. Лили шикнула на меня, кое-кто начал
оглядываться на нас. – О чем ты говоришь?
– Германолд сказал, что Фиске испытал слишком большой стресс. У доктора
на этот счет свое мнение. Он заявил, что человеку весом сорок фунтов тяжело
сломать себе шею, повесившись на перегородке высотой шесть футов.
– Мы можем бросить кофе и уйти отсюда?
Я продолжала думать о зеленых глазах Соларина и о том, как он склонился
надо мной. Я вдруг почувствовала себя нехорошо, мне захотелось глотнуть
свежего воздуха.
– Прекрасно! – сказала Лили громко, чтобы все слышали. – Давай
поспешим, я не хочу пропустить ни секунды этого захватывающего матча.
Мы быстро пересекли комнату, но, когда добрались до вестибюля, на нас
набросились двое репортеров.
– О, мисс Рэд! – начал один из них. – Вы знаете, что происходит?
Продолжат ли сегодня игру?
– Нет, игры не будет, пока вместо Фиске не приведут дрессированную
обезьяну.
– Вы невысокого мнения о его игре, не так ли? – заметил другой
репортер, что-то записывая в блокнот.
– Я не могу ничего сказать по поводу его игры, – ответила Лили. – Я
всегда думаю только о своей собственной игре, как вы знаете. Что же касается
матча, – добавила она, прокладывая дорогу к двери и оставляя репортеров
позади, – я видела достаточно, чтобы не сомневаться в том, какой будет
финал.
Мы с Лили проплыли через двойные двери и устремились вниз по склону на
улицу.
– Ад и преисподняя! Где же Сол? – воскликнула Лили. – Вообще-то машина
должна ждать меня перед входом. Сол отлично знает об этом.
Я посмотрела вдоль улицы и увидела огромный "роллс-ройс" Лили в конце
квартала, на перекрестке с Пятой авеню. Я указала на машину.
– Великолепно! Еще один штраф за парковку в неположенном месте, только
этого мне не хватало, – сказала Лили. – Давай уберемся отсюда до того, как
эта проклятая толпа ринется наружу.
Она схватила меня за руку, и мы побежали по улице навстречу холодному
резкому ветру. Когда мы добрались до перекрестка, я разглядела, что машина
пуста. Сола нигде не было видно.
Мы перешли улицу, оглядываясь по сторонам в поисках нашего шофера.
Когда же подошли к машине, выяснилось, что ключ торчит в замке зажигания, а
Кариока пропал.