– О чем ты? – вскричала императрица. – Я объединила разрозненную нацию,
принесла просвещение невежественным людям! Я усмирила чуму, построила
больницы и школы, прекратила войны, которые грозили расколоть Россию и
сделать ее легкой добычей для врагов! Ты полагаешь, я деспот?
– Я думаю только о твоем благополучии, – спокойно проговорила аббатиса.
– Эти фигуры способны вскружить даже самую холодную голову. Вспомни, шахматы
Монглана чуть не раскололи на части империю франков: после смерти Карла его
сыновья начали войну за престол.
– Обычная междоусобица, – фыркнула Екатерина. – При чем здесь шахматы?
– Только благодаря огромному влиянию, которое католическая церковь
имела в Центральной Европе, нам удавалось так долго удерживать под покровом
тайны эту темную силу. Но когда до меня дошли известия, что во Франции
принят декрет о конфискации церковной собственности, я поняла, что мои
худшие опасения могут сбыться. Когда я узнала, что французские солдаты
направляются в Монглан, все стало ясно. Почему в Монглан? Мы находились
далеко от Парижа, затерянные глубоко в горах. Были ведь аббатства богаче
нашего и гораздо ближе к столице. Разграбить их было бы куда проще. Но нет,
солдаты были посланы именно за шахматами. Я провела немало часов в
размышлениях, прежде чем у меня родился план: извлечь фигуры из стен
монастыря и так рассеять по всей Европе, чтобы их нельзя было собрать долгие
годы.
– Рассеять! – Екатерина вскочила на ноги, все еще прижимая к груди
шахматную фигуру, и заметалась по комнате, словно зверь по клетке. – Как ты
могла это сделать?! Ты должна была прийти ко мне и попросить помощи!
– Говорю тебе, я не могла! – ответила аббатиса голосом ломким и хриплым
– давала о себе знать усталость после долгого путешествия. – Я узнала, что
были и другие, кто знал о местонахождении шахмат. Кто-то подкупил членов
французского Национального собрания, чтобы провести Декрет о конфискации, и
направил их интересы в сторону Монглана. По слухам, этот человек действовал
из-за границы. О совпадении и речи быть не может: среди тех, кого эта темная
сила старалась подкупить, были великий оратор Мирабо и епископ Отенский.
Один был автором Декрета, другой – его наиболее ярым защитником. Когда в
апреле Мирабо заболел, епископ не отходил от него ни на шаг до самого его
последнего вздоха. Без сомнения, он отчаянно хотел перехватить