Взгляд упал на бобик дежурной части. Нет… Его нельзя забирать, он обслуживает суточные происшествия. Можно разве что на мотоцикле поехать. Давненько я им не пользовался. Хотел уже вернуться во дворик ГОВД, открыть один из боксов и заводить драндулет, как к крыльцу чинно подкатила знакомая «шестерка». Из раскрытого окна орала музыка. Эдик, выходит, автомагнитолу прикупил. В песне верещали что-то на английском. Похоже, Майкл Джексон. Ну точно он. Пока не король, но уже популярен в США, а в СССР о нем мало кто слышал, разве что мой друг фарцовщик, что был за рулем машины.
– Привет! – он как раз высунулся в окошко, лихо притормозив у щербатых ступенек. – Такси на Дубровку заказывали?
– Как же ты вовремя! – я быстренько сбежал с крыльца, распахнул дверцу и уселся на переднее пассажирское сиденье. – В Угледарск.
– Э-э, постой, я думал, мы в пельменную заскочим, перекусим. Время-то обеденное. Дела перетрем.
– Какие дела, Эдик, погнали!
– Как какие? Ты же меня сам просил поспрашивать у блатных за этого, за Сафрона Грицука.
– Ты его нашел?
– Нет.
– Тогда в Угледарск. Поехали…
– А волшебное слово?
– Жми педальку.
– Ладно, – Эдик, прикусив губу, как бы в шутку обидевшись, стал разворачиваться, выезжать на дорогу. – А чего случилось-то? И где твоя служебная бричка? Сломалось корыто?
– На выезде, – вздохнул я. – Вот и говорю, ты вовремя.
– Слышал, ты навел шороху! Говорят, завсклада мясокомбината пристрелил. И главного редактора газеты «Красный Зарыбинск» грохнул.
– Они себя плохо вели…
– Ага… Говорят, они из этих были. Из нацистов. Прятались столько лет.
– Откуда ты всё знаешь? – нахмурился я. – В прессе ничего не было.
– Ха! Я же с людьми работаю. Сарафанное радио – оно правдивее прессы. А иногда и быстрее. Так куда спешим?
– Вот на этот адресок, – я положил перед Эдиком на панель приборов бумажку. – Мухтара надо забрать.
– Как – забрать? – опешил фарцовщик.
– Пса у меня увели.
– И ты молчал?! – притопил педаль газа Камынин, бесцеремонно подрезав запорожец.
А потом мы выехали на встречку и обогнали телепающийся «Москвич».
* * *
Я позвонил в квартиру. На лестничной площадке тихо, пусто. Жильцы все на работе. Дома только пенсионеры и… и товарищ Ершов, надеюсь, тоже. Будучи инвалидом, работать он не может. Хотя не товарищ он мне. Щас посмотрим, что за фрукт у меня друга забрал, посмотрю в его бессовестные глаза.