Я тихонько прошел мимо стола, переступая испорченную сметану, и заглянул за холодильник.
Малышка сидела в углу прижав коленки к груди и тряслась от страха.
Я вздохнул и присел рядом с ней на корточки.
– Нин, будь добра, сходи на улицу, в моей машине есть еще банка сметаны, ― взял себе домой, и как оказалось не зря.
– Нет! ― громко выкрикнула девочка, хватаясь за холодильник.
В этот момент в ее глазах промелькнул ужас, из‐за которого в моей душе все сжалось.
Что черт возьми происходит?
– Не оставляй меня, Ниночка.
– Ты чего, Танюша? ― уточнила Нина, взволнованно глядя на ребенка.
– И правда, ты чего испугалась? ― поинтересовался я, и уселся на пол. ― Нина, иди. Нам надо поговорить с Таней.
Женщина кивнула и оставила нас одних на кухне.
Я снова посмотрел на Таню, которая абсолютно не могла скрыть своего страха. Как сделала бы это, например, взрослая женщина.
– А теперь рассказывай, чего ты так испугалась? И не обманывай меня. Я хочу знать о всех твоих страхах.
Девочка продолжала смотреть на меня испуганным взглядом и трястись.
Мне черт возьми, дико не нравилось ее состояние и то, что она так сильно боится. Меня боится! Человека, который защитит ее от любых бед.
Я протянул ей свою руку, и малышка недоверчиво вложила в нее свою маленькую ладонь. Я сжал крепче, а в следующую секунду подхватил Таню на руки и понес в сторону комнаты. Девочка заглянула за мое плечо, смотря на разлитую сметану. А когда мы оказались в гостиной, она заметно выдохнула.
Я усадил Таню на диван, а сам присел рядом с ней. Посмотрел в глаза, отметив, что страх никуда не исчез.
– Я хочу знать, почему ты так сильно испугалась? Это же всего лишь разбитая банка.
– Со сметаной, ― уточнила девочка, хмуря бровки и опуская взгляд вниз, на свои ручки.
– Да, и что?
– У меня пальчик болит, а банка скользкая, потому что мокрая, и случайно выпала.
– Танюша, я не спрашивал, как это произошло. Упала банка, хрен с ней. Извини, ― опомнился, что разговариваю с ребенком. ― Упала, да и упала. Почему ты так сильно испугалась?
Она пожала плечами.
– Я подумала, что ты заставишь меня… ― она замолчала, и склонила голову еще ниже, пряча от меня свою боль.
Какого хрена?
– Что, заставлю?
– Слизывать с пола.
Я ошарашено уставился в ее лицо, и тут же крепко сжал руки. Даже дыхание сбилось от шока.
Да какого шока? Я охренел в буквальном смысле этого слова.