– И как всё произошло? – сдвинув брови, поинтересовался он, скрестив руки на груди.
Блондинистый камикадзе с застывшей в волосах кашей уже покраснел от невозможности выпустить пар в присутствии руководителя академии, но терпел. Ждал, когда я начну первой излагать свою версию случившегося. А я-то что? Я мимо проходила и упорно молчала, не желая давать ему возможность обелить себя.
– Вы говорить собираетесь?
Я перевела взгляд на загадочный «глобус», который так и манил взгляд. Красиво, однако.
Аргейл разразился тирадой о воспитании, ответственности и единстве студенческого, то есть адептского, братства. Всё это было безумно познавательно, но не очень интересно. Подавив зевок, я перевела взгляд на своего обидчика. Молодец пацан, держался. Даже бровью не повел, когда ректор буквально в ухо ему талдычил о манерах и правилах поведения с девушками.
– Раст, назначаю тебя опекуном Анне. Будешь помогать во всех вопросах по нашему устройству в академии и городке, – поняв, что от нас ничего не добиться, Аргейл решил добить нас.
Что у этого блондинчика, что у меня челюсти клацнули о пол, затем медленно мы переглянулись. Я уж было хотела бурно выразить свой протест, но заметив, как быстро вернул себе лицо этот самый Раст, засунула свой протест себе в… память. Потом припомню.
– Да, господин ректор, – коротко кивнул мой обидчик.
– Так-то лучше. А теперь скройтесь с глаз моих долой. Пара вот-вот начнется. У вас есть несколько минут, чтобы привести себя в порядок. Кроу я предупрежу, что ты опоздаешь, провожая Анну… И возьмите у секретаря расписание для твоей подопечной. А теперь пошли вон отсюда! – рявкнул Аргейл, и мой надзиратель, схватив меня за руку, потащил на выход.
Краем глаза я успела заметить, как искривилось лицо ректора, когда мы выходили, словно ему было больно. Неужели он ранен? Но думать об этом было некогда, потому что меня выпихнули из кабинета почти пинком.
Теперь ядерная катастрофа грозила этому гаду. Если я там, в кабинете, не сдала его с потрохами, то это не значит, что уйдет он только в одной каше и без седых волос.
Дождавшись, когда мы удалимся на достаточное расстояние с расписанием в руках, я резко остановилась. Во мне кипело возмущение, которое требовало выхода.
– Ты-ы-ы… – втянула воздух, готовая выдать всё, что думаю о наглеце, как он приложил к моим губам палец, призывая к тишине, от чего я стала похожа на вздувшегося хомяка.