Все, приехавшие с нынешним поездом, уходят по большой дороге прямо, туда, где на высоком холме рассыпались там и сям дома нашей деревеньки. А мы с мамой забираем влево и одни идём по узенькой тропинке, вьющейся среди хлебов. Меня с головой накрывают пшеничные колосья. Мама идёт впереди, я вижу только её спину. Тогда я вскидываю голову – и захватывает дух.
Первое в моей жизни ночное небо кишмя кишит… мириадами звёзд. И небо, и звёзды – всё живое. До сих пор для меня загадка: как могло детское сердечко вместить всю гамму сложных и противоречивых чувств, всё величие этой ночи и одновременно необъяснимый страх перед бессчётным числом миров, смотрящих на меня сверху яркими точками звёзд? Как не затеряться крошечному существу в этом огромном мире?
Так же внезапно на смену страху перед громадностью жизни пришёл покой и с ним уверенность: «Пока мама, это родное существо, идущее впереди, рядом, мне нечего бояться». От неё ко мне шли токи Доброты такой силы, что мощным аккордом завершили это ночное переживание. Больше я не помню ничего. Как будто что-то щёлкнуло и навсегда, как на фотоплёнке, зафиксировало мысль: «Мама – это центр моего мироздания»… Она навсегда осталась неиссякаемым источником Любви и… слёз.
После провала в памяти, после своеобразного затемнения на внутреннем экране моей памяти возникает другая яркая и отчётливая картина. Это второе воспоминание.
Мы живём в Новосибирске, куда отец командирован для организации фабрики механического учёта в Управлении железной дороги. Дом, в котором он получил квартиру, достраивается2.
Мы временно живём на частной квартире у рыбака на самом берегу Оби, в посёлке под названием Нахаловка.
Избушка с небольшим двориком, в котором на тонкой верёвочке в несколько рядов сохнет рыба: дед сам её ловит, вялит, коптит, сушит… Избушка стоит на самом краю высокого обрыва, сразу под ним – Обь. Напротив, почти на отвесной горе непонятным образом прилепились такие же домишки, как наш.
В доме только кухня и небольшая комната. Хозяева спят на печке. Мы, квартиранты, четыре человека – в комнате. Мне шесть лет, рядом со мной брат Володя, который умудряется уползать в отверстие под печью, где собирает со стены и съедает извёстку. Каждый раз мы его теряем и пугаемся.
В избушке тепло. Большую часть времени я провожу под столом. За столом сидят и мирно беседуют мама и хозяйка Манефа Андреевна.