– Falsches Formular. Sie brauchen das hier.
Она протянула ему новый лист.
"Опять не то…"
Вышел на улицу. Вдохнул. Посмотрел на листок в руках.
Это был уже четвёртый раз, когда он приходил сюда.
Он устал. Он не знал, как это всё работает. Он хотел домой.
Но домой пути не было.
Так что он пошел в соседнее кафе, заказал крепкий черный кофе и пошел домой.
"Ладно. Разберёмся."
Прошло два месяца.
Что-то изменилось.
Он уже не вздрагивал, когда к нему обращались по-немецки. Он научился заполнять бумаги, не чувствуя, что теряет рассудок. Он начал замечать мелочи, которых раньше не видел:
– Как немцы ждут зеленого света даже на пустых дорогах.
– Как за столом не спрашивают: «Как дела?», если не готовы выслушать ответ.
– Как улыбка не всегда означает доброжелательность, но если кто-то улыбается искренне – это значит больше, чем слова.
Но самое странное случилось в один из холодных осенних дней.
Он стоял на автобусной остановке, когда к нему подошел турист с картой в руках.
– Entschuldigung, wissen Sie, wo…
Он автоматически указал направление, произнеся фразу чисто, без единого замешательства.
Турист поблагодарил и ушел.
И только потом до Милона дошло:
Этот человек принял его за немца.
И впервые с момента приезда он почувствовал, что действительно принадлежит этому месту.
Два месяца в новом городе пролетели так, словно кто-то вычеркнул их из жизни. Милон привык к расписанию, улицам, к языку, который теперь уже не резал слух так сильно, как в первые недели. Но деньги уходили быстрее, чем приходило понимание немецкой речи, а жить на сбережения долго не получится.
Работа. Она нужна была срочно.
Он пересматривал объявления в газетах, высматривал таблички "Wir suchen Mitarbeiter" в витринах, но ничего не цепляло взгляд. Всё казалось слишком шумным, суетливым, не его. Официантом он работать не мог – слишком много общения. Продавцом? Уныло. Он уже почти потерял надежду, когда наткнулся на небольшое объявление: "Флорист. Желателен опыт".
Милон задержал дыхание.
Бабушка.
Он не помнил дня, когда она впервые начала рассказывать ему о цветах, но помнил её руки – крепкие, но мягкие, покрытые тонким слоем земли. Она говорила о пионах, будто о старых друзьях, называла розы "женщинами с характером", а лилии – "цветами для тех, кто всё ещё ищет себя". Милон знал, как ухаживать за ними, знал, что сочетается, а что нет.