Помимо редких потрескиваний свечных фитилей, в комнате тянулся звук, будто кто-то нехотя помешивал густую кашу. Она уже была готова разобраться, откуда он исходит, как из-за дверей раздались голоса, перехватившие внимание. Глубокий, прерывистый мужской голос, будто сомневающийся в собственных словах, и резкий, чуть дрожащий от напряжения женский – спорили, перебивая друг друга.
– Да, и в этот раз мертва, – обречённо буркнул мужчина, явно недовольный. – Не берусь верить, что сегодня всё увенчается успехом.
– Да замолчи ты, Шарль! – резко ответила женщина, раздражение бурлило в её голосе, как кипящее молоко. – Кровь свежая, зелье получилось как надо, живое. Не каркай мне тут, нам это сделать надо, иначе гранд-мастер нас обоих на верёвке вздёрнет!
– Святой Корбо, храни нас… Лишь бы не повторилось то, что в прошлый раз, – проворчал Шарль, понижая голос. – Помнишь, как та девка на столе дёргаться начала? Как лягушка, которую в кипяток бросили…
– На сей раз вливать будем медленно, – зашипела женщина, словно ей язык прищемили. – Да с отварами укрепляющими. Не будь трусом! Попробуем сегодня с настоем болотной ряски и пеплом мандрагоры.
– Ряска – мудрое решение. Но позволь спросить, не лучше ли убавить мандрагоры? Зачем ещё сильнее разжигать зелье? Разорвёт ведь девку…
Скрип и последующий хлопок двери, где-то за пределами этой удушающей комнаты, не успели заглушить последние слова, которые липкой паутиной зацепились за уши.
У неё перехватило дыхание. Они обсуждали её, словно она – подопытная скотина. С отчаянием осмелилась обернуться на мёртвую девушку. Только теперь она заметила, что грубые кожаные трубки уходят в тело покойной, соединяя его с массивным механизмом у тёмной стены напротив.
Устройство напоминало орудие пыток из кошмаров палача – тяжёлый, ржавый агрегат из меди и железа, испещрённый старыми, выцветшими рунами. Скрипучие шестерёнки лениво вращались, из центральной ёмкости вырывался пар, а из глубин механизма доносилось зловещее бульканье, словно внутри неторопливо закипал яд. В самом сердце этой чудовищной конструкции покоился стеклянный сосуд, до краёв наполненный серебристой жидкостью, что мерцала в полумраке, робко разгоняя тени.
Ей не составило труда догадаться, что содержимое зловещей склянки предназначалось именно именно для неё. Они собирались насильно влить это в её горло и наблюдать, что будет.