Она обернулась, взглядом скользнув по скромному зданию городского госпиталя, мимо которого ежедневно проходят десятки, если не сотни людей, не подозревая, что творится в его темных подвалах. Не тратя ни мгновения, она рванула вглубь лабиринта узких переулков, стремясь исчезнуть там, где тени домов были длинными и густыми.Она рванулась вверх, не теряя времени на осторожность, перепрыгивая через две ступени, не думая о шуме. Скрип старых досок эхом отозвался в пустом коридоре, но ей было не до этого. Наконец, плечо и рука с усилием толкнули дверь, та распахнулась, и на неё ворвался холодный, свежий ночной воздух. Крик облегчения остался в груди, но в душе поселилось небывалое облегчение. Ей удалось.
Сжимая склянку, как самое ценное сокровище, она шептала короткие молитвы, сбивчиво и торопливо, обращаясь к богам Жизни и Смерти. Она просила только об одном – сил, чтобы добраться до тех, кто не только выслушает её, но и поверит.
Глава 1 Под лестницей отцовской судьбы
«Почему моя обыденная жизнь всегда связана с его грязными ботинками, загулами и запахом солёного моря?» – думала я, осматривая таверну, которая вот уже несколько лет служит ему «вторым домом».
В помещении царила душная теснота. Слабый свет едва касался обшарпанных деревянных стен, не смягчая их угрюмого вида. В воздухе витал запах пота, сырости и дешёвого пива, которые неизбежно напоминали о беспросветности заведения. Не место для юной мадемуазель, согласна, но, увы, я здесь завсегда́тая. Стоит отцу вернуться из морского похода, ноги неизменно ведут его в таверну, дабы утопать в пиве, как в тёмном море. А следом за ним, с пятнадцати лет, хожу я – забирать этого бедного утопающего домой, пока он не просадил весь пай.
Завидев меня, трактирщик молча кивнул в сторону тёмного угла под лестницей. Там, окружённый желтовато-серым облаком курительной трубки, сидел человек – воплощение моего стыда. Я едва могла разглядеть его лицо, искажённое мраком собственного выбора.
Петляя между столами и бочками, я стараясь не выдавать раздражения. Неужели трактирщик думает, что я забыла, где искать отца? Он всегда сидит там – за тем самым столом под лестницей, словно приросший к своему закопчённому стулу. Пять лет я уже тащу эту ношу, как древнее проклятие, и каждый раз одно и то же. Мог бы уже сменить стол для разнообразия, в конце концов!