Реестр хронографических событий обновлялся с аномальной скоростью: зафиксировано более восьмидесяти отклонений в линии 2026 года. Почти каждая – незначительная, не поддающаяся прямому анализу. Но в совокупности – тревожная аномалия.
Ульяна стояла перед прозрачным экраном, на котором пульсировали данные из Хроноархива. Её глаза были воспалены, губы сжаты в тонкую линию. В ней боролись аналитик и человек. Человеческое в ней хотело паники.
Профессионал – молчаливой сосредоточенности.
– Подтвердилось, – прозвучал голос Германа из глубины зала. – Четвёртая ветвь нарушена. Есть перекрёстная интерференция. По всей вероятности – это результат нелегального входа. Кто бы это ни был – он знал, что делал.
Михаил вбежал в сектор B и хлопнул ладонью по контрольному блоку:
– Где Норра?
– Отключена на физическом уровне. Мы не можем её перезапустить – нет доступа к корневому коду. Кто-то вложил локальную команду в момент, когда открывались каналы. В этом и был отвлекающий манёвр, – ответил Герман, едва сдерживая злость.
Виктор, директор проектов, стоял в тени и молча слушал. Его губы дрогнули:
– Нам нужно отследить все перемещения в прошлое. Алексей – исчез. След Ульяны – под сомнением. Третье тело… оно не идентифицировано. Это не ошибка системы. Это чьё-то прямое вмешательство.
Эдвард Лер появился в зале, под его глазами залегли глубокие тени. Он провёл рукой по синтетической коже шлема и тихо произнёс:
– Мы открыли ворота. Кто-то вошёл… и не закрыл за собой дверь.
На мгновение повисла тишина.
– «Значит, – сказала Ульяна, – мы имеем дело не просто с диверсией». Это – сознательная попытка перехвата будущего. Или его перезаписи.
Михаил шагнул ближе к ней:
– Нам нужно отследить эти ветви. Понять, где и когда произойдёт первая существенная хронологическая мутация. До тех пор – мы работаем без Норры. Только человеческий фактор.
Герман включил резервный канал. Экран мигнул, на нём отобразилось дерево временных вариаций. Впервые оно выглядело… чужим. Словно кто-то изнутри рисовал новую историю человечества.
Эдвард сжал кулак:
– Мы всё ещё можем вернуть контроль. Но только если не ошибёмся.
Виктор тихо добавил:
– А что, если они уже добились своего?
Никита молча посмотрел на угасающий импульс на экране. Его голос прозвучал глухо:
– Тогда наш 3025… может быть последним вариантом этой реальности.