В общем, получился у меня дневник. Как сон всплывает, так сразу его в тетрадь, а следом – что помню из прошедшего дня.
Сейчас читаю и вижу ошибки, слова оборванные, мысли недосказанные. Жалею. Надо было, конечно, всё подряд записывать. Теперь и не вспомнишь, о чём тогда думал, какие слова потерялись.
Казалось мне: перенесу я сны на бумагу, и родственники оставят меня в покое. Но не тут-то было. Они продолжали мне сниться. И чем больше заметок я делал – тем чаще. А потом и являться стали. Как лягу в кровать, провалюсь между сном и явью, так родичи и приходят. Рассядутся на стульях и беседуют друг с другом, будто меня нет в комнате. Надоело мне это дело, и решил я от них избавиться. А как – не знаю. Хотел в церковь пойти, да побоялся, что не поймут, назовут бесноватым или скажут недоброе. Маялся, маялся, пока не пришло в голову проведать дедов дом в деревне. Взял отпуск на неделю и поехал.
Добрался, когда уж вечерело. Затопил печь, попил чаю, глянул на часы и удивился: время-то к полуночи. Так поздно я уже давно не ложился.
Дом прогрелся, а постель я не догадался на печь положить, так и осталась сыроватой. Делать нечего, лёг. И тут мне, честно скажу, страшновато стало: вдруг вся родня только и ждёт, пока я засну? Это же и их дом. А ну как утащат к себе? А я ещё не готов. Хотя я ни разу не слышал, чтобы человек сказал:
– Я готов. Берите меня! Нечего мне больше делать на этой Земле.
Есть, наверное, такие люди. Из тех, что всякие восточные практики используют. Долетало что-то из популярной литературы. Вроде практикующих туммо>1 или еще чего такого похожего. Но сам я их не встречал.
Как начал себя пугать, так сон и прошёл. Ворочался я, ворочался, отгонял страхи, но толку мало, сам себя укорами замучил:
«И чего тебе дома не сиделось? Ты уже привык, что родичи приходят во сне. Даже разговаривать с ними научился. Что тебе здесь – мёдом намазано?»
Короче, полежал-полежал, а заснуть так и не смог. Встал, оделся, открыл дверь. Смотрю – у соседа свет горит. Я вышел со двора, скрипнул калиткой, подошёл к окну в горницу, постучал.
Васька выскочил на крыльцо и давай орать:
– Кто тут полуночит? Вот сейчас пальну-шмальну – мало не покажется!
И затвор передёрнул. Я в ответ тоже заорал:
– Ты чё, Васька, сдурел? Я это, сосед твой, Глеб! Хотел позвать тебя переночевать со мной в доме, а то что-то боязно одному.