Мои новые камрады засмеялись, от удавшейся шутки офицера.
– Господин обер-лейтенант, обер-ефрейтор Петерсен, может еще и портреты рисовать, –заискивающе сказал Краузе. -Он ведь не только отличный художник, он еще и отличный шуцман!
– Он правду говорит малыш, –спросил меня офицер? –Значит ты, будешь нам рисовать голых фрау – шутя, продолжил Крамер. А в перерывах будешь охотиться из снайперской винтовки, за «Иванами».
Обитатели подвала вновь заревели от удавшейся шутки.
– Так точно, господин офицер, –сказал я. –Я умею рисовать. Что прикажете, то я и нарисую – будь то оперативные карты или голые фрау.
– О, этот туда же, –ответил Крамер, – А ты можешь что–нибудь показать? – спросил офицер.
Я снял ранец и достал из него свою знаменитую коробку. Вытащив рисунки, которые успел набросать в минуты фронтового затишья, я веером разложил их на столе. Затаив дыхание я замер в ожидании похвал. Мне хотелось услышать, что скажут о моем творчестве эти парни из дивизионной разведки. Камрады обступили меня, рассматривая рисунки. В подвале наступила гробовая тишина. Образы убитых людей. Свирепые лица солдат в условиях рукопашного боя. Раненые люди: без рук, без ног. Все это стало для моих новых однополчан настоящим шоком.
– Спрячь это Крис, и никому больше не показывай, –сказал Крамер.–Если у тебя мой однофамилец майор Крамер из контрразведки найдет эти картинки, то твоя солдатская карьера продолжиться в штрафном батальоне в Кривке. У тебя, черт подери есть талант, – сказал офицер. -Скажу по–правде, я теперь ничуть не жалею, что Фрица украли русские диверсанты. От него все равно не было никакого толка. Если «Иваны» его не прибьют, и он останется жив, значит, на свете есть Бог, который бережет его.
Я смолчал. В ту минуту я понял, по какой причине меня из панцергренадеров перевели в разведгруппу. Краузе, что–то говорил мне об этом и раньше, но его предположения были далеки от решения командования. А командирам всегда было что–то известно больше чем нашей батарейной «маме». В тусклом свете керосиновых горелок я рассмотрел почти всех разведчиков. Как мне показалось, они недавно вернулись из рейда. Я видел, что они сосредоточенны и это вселяло в мое сердце надежду и придавало уверенность.
Незаметно весь взвод перебрался к столу. Парни рассматривали мои рисунки, а заодно и меня, словно я был не бравый гренадер седьмой батареи, а маркитантка из полевого борделя.