– Ну, тогда проходи, –ответил постовой. Он кивком головы указал на дверь, которая для сохранения тепла была оббита старым большевистским ватным одеялом.
Краузе спустился в подвал. В какой–то миг в нос ударил запах жареного мяса и затхлой от влаги амуниции. На ощупь, мы вошли в просторное помещение.
– Я доложу Крамеру о твоем прибытии, – сказал обер-фельдфебель.
От вкусных запахов в моем животе грянули литавры, и я почувствовал, как невыносимо, до исступления хочу есть.
В «хозяйстве» обер–лейтенанта Крамера было тепло. Дивизионная разведка с начала блокады шикарно обосновалась в этом помещении. В глубине церковного подвала горела печь, труба которой выходила в подвальное окно. На проволоке сушились зимние маскхалаты. В них разведчики ходили в рейды по большевистским тылам. Легендарный в восемьдесят третьей дивизии обер–лейтенант Крамер, сидел, возле печи, вытянув босые ноги. В свете керосиновой лампы было видно, как он блаженно курит сигару, и пьет коньяк. Он грел пятки, и прикрыв глаза, о чем–то думал. На спинке командирского «трона» висел большевистский полушубок из добротной овчины с погонами обер -лейтенанта.
– Разрешите доложить, господин обер-лейтенант, – сказал Краузе.
– Ну, что у вас?
– Обер-фельдфебель, – сказал Краузе – Обер–фельдфебель Краузе…. У меня приказ генерала Зюлова. Дальномерщик первого класса обер–ефрейтор Кристиан Петерсен переведен в ваше распоряжение, –сказал он, выпячивая грудь.
– Ну, и где этот бравый вояка? – спросил офицер.
– Хайль Гитлер, – выпалил я, вытягиваясь перед ним в струнку.– Обер–ефрейтор Кристиан Петерсен, –ответил я.
– Хайль, – ответил Крамер.– Ты, что ли будешь художник?
– Так точно, господин офицер….
– Господин обер-лейтенант, – поправил меня Крамер.
– Так точно господин обер-лейтенант….
Командир надел на босые ноги русские валенки, и накинув на плечи подтяжки, поднялся со своего командирского «трона». «Мама» Краузе, подал офицеру приказ о моем переводе. Офицер глянул на бумаги и небрежно кинул их на стол.
– Господа, – крикнул он, во весь голос, – в нашу фронтовую семью наконец–то влился новый камрад. Его имя Кристиан Петерсен! Господа диверсанты, он студент художественной школы из Дессау. Боже, я две недели искал в этой дыре того, кто умеет держать в руках карандаш, – сказал Крамер. –Две недели назад, «Иваны» украли нашего картографа Фрица. А ведь я его предупреждал, что уединяться для мастурбации на передовой без боевого охранения нельзя. Большевики настолько хитры, что воруют «языков» прямо из наших клозетов. Через дыру в полу!