– Садитесь.
Лаборатория воцарилась пустотой: чистые стены, прижатые к полу кабельные каналы, звук собственных шагов, отбрасываемых эхом.
– Начните с начала. Без купюр.
Волков вдохнул, как будто готовился к глубокому погружению. Он рассказал о первом «провале» в Ялте: о том, как «объект» в его сознании заговорил, не словами, а вибрацией мысли. Затем – как эта вибрация повторилась в другом сеансе, где он увидел «хозяина» подземной пещеры, ощущал запах серы и слышал отголоски древнего голоса.
Белый экран наполнился лицами пяти операторов:
– Три года назад – фермер с Алтая.
– Полтора года назад – инженер из Севастополя.
– Вчера – лётчик из Новосибирска.
– Два часа назад – студент из Тбилиси.
– Ваш сеанс.
– Они… – голос Волкова сорвался.
– К сожалению, ни один не вернулся прежним. Вы – пятый.
Эксперимент «Снег3» родился на стыке теоретической нейрофизиологии и практической психоэнергетики. Его истоки – в исследовательской программе 1970-х, связанной с изучением реакций мозга в условиях изоляции и стимуляции атипичных паттернов восприятия. Советские учёные, вдохновлённые теориями Вернона Маунткасла и неофициальными данными NASA о «когнитивных скачках» у астронавтов, стремились выяснить, можно ли спровоцировать сознание на прямой контакт с аномальными структурами – как природными, так и предположительно внеземными.
В «Узле4» использовали комплексную схему воздействия: аудиочастоты, модулированные по принципу биения волн, фотостимуляцию с ритмом Тета, а также дыхательные и температурные переключения. Операторов помещали в белые комнаты – среду сенсорной депривации, исключающей любые привычные стимулы. Там, на грани истощения и всплеска внутреннего потенциала, фиксировались эпизоды феноменального восприятия: ощущение чужого присутствия, формирование символьных структур, совпадающих с древними архетипами, и появление «внутреннего языка», который операторы не могли вспомнить в обычном состоянии.
Те, кто подвергался полному циклу, либо утрачивали связь с реальностью, либо возвращались… иными. Вы – пятый, Алексей. Но в вашем случае мы видим не просто поломку, а… возможный прорыв. То, что произошло, выходит за рамки обычной научной практики. Мы стоим на пороге чего-то нового.
Вы отличаетесь от них. Фермер с Алтая и инженер из Севастополя описали свой опыт сквозь призму страха – они теряли себя в голосах и образах, не находя опоры. Лётчик из Новосибирска и студент из Тбилиси слышали лишь эхо чужих миров и сдавались панике. А вы, Алексей, сохранили центр личности: ваш научный кругозор и астрономическая интуиция дали вам понимание, что контакт – это не шок, а диалог. Вы не жертва своего сознания, вы – активный медиатор, возможно, первый, кто не только выдержал воздействие, но и смог направить его – как проводник, а не как носитель. готовый управлять потоком информации, а не растворяться в нём.