Но при этом на одном из своих выступлений, рассказывая об участии в проекте антологии анонимных текстов7, Лукомников признавался, как сложно ему было написать для этого издания стихи, которые не выдавали бы с первых же строк своего автора.
1
Безусловно, далеко не все типы поэзии разрабатываются Лукомниковым с обстоятельностью педанта, скорее, для него характерны полярные, подчас взаимоисключающие устремления, направляющие его поиски к противоположным краям поля художественного эксперимента без попытки непременно их достичь. С одной стороны, вектор его опытов нацелен в сторону предельного усложнения художественной формы. Речь о таком возложении на себя автором дополнительных формальных ограничений сверх привычных, конвенциональных, что он вплотную приближается к границе, отделяющей искусство поэзии от словесной эквилибристики, чьи художественные достоинства уже не столь очевидны и вызывают подозрение, не имеет ли читатель дело с розыгрышем, а не с авангардистской эстетической провокацией. Подобные опыты делают Германа Лукомникова одним из заметных адептов поэзии формальных ограничений, прежде всего – поэтической палиндромистики, где Лукомников – признанный мэтр:
или:
Ежа жуя, уже ужу ежу я уже же!
Впрочем, у него немало панторифм:
логогрифов:
«волноходов» и «волнозвучий»:
Язык Говори Сам
[Язык Говори Сам]
говорюговорюговорюгаворюга
«разносмыслов»:
Он охотно разрабатывает обнаруженные или описанные другими жанровые формы, например, миниграммы (термин Сергея Федина):
Как и положено наследнику авангардистской традиции, Лукомников культивирует и свои собственные формы, например, давно являющуюся его визитной карточкой форму моностихов (реже – из двух и более строк), построенных на «скрытых» рифмах, например:
или:
Быть собой самим не бойся
Такие формы сам поэт называет «скрытыми рифмами» (или – в черновых файлах – «скрифами»): для автора от внутренней такая рифма отличается тем, что рифменная граница проходит внутри слова, а не между словами, что при записи никак не подчеркивается и для обнаружения требует от читателя особой восприимчивости к звучанию стиха. Другие примеры авторских «форматов» – соединение «скрытой рифмы» с панторифмой дает особенно изысканные «