Таким образом, Лукомников – поэт, который на уровень одной из ведущих установок своего творчества возвел проблематизацию устоявшихся конвенций, определяющих такие ключевые категории стихотворной поэзии, как границы поэтического творчества vs внеэстетической словесной игры; признаки лирического высказывания; категорию авторства и др. В поле его постоянного творческого внимания – соотношение того, кто говорит в стихотворении («поэтического субъекта»), реального автора и авторской ролевой маски и др. Творчество Лукомникова дает широкий спектр проявленности такого субъекта и скрывающегося за ним творца: от прямого лирического высказывания (иногда даже шокирующе откровенного) до игры с разнообразными масками и идентичностями, представляет различные опыты в области бессубъектной поэзии вплоть до словесных игр на границах эстетического.
Еще одна бинарность, «снимаемая» в поэтической практике Лукомникова, – оппозиция «конструктивности» и «спонтанности» его творчества: если первая обычно ассоциируется с «ремесленным» подходом к стихотворчеству, то вторая «натурализует» творчество:
Услышал какое-нибудь, например, «Не приду я» —
Подбираешь рифму и слева растишь её,
А потом, попарно такие чередуя,
Лепи: хошь – сонет, хошь – четверостишие…
Поэт у Лукомникова же одновременно и «растит» рифмы как нечто живое, и «лепит» стихотворение как собственное изделие, используя в качестве исходного стимула, возможно, оброненную кем-то фразу (в данном случае отсылающую к ситуации любовного краха, как у еще одного любимого Лукомниковым «говорного» поэта – Маяковского в «Облаке в штанах», где импульсом для лирического излияния становится брошенное Марией: «знаете, я выхожу замуж»)14. По меткому наблюдению Ильи Кукулина, Лукомниковым в его творчестве начиная еще с конца прошлого века
…прокламируется идея поэзии как постоянного дневника. Идея сама по себе, мягко говоря, не новая, но выведенная на новый, эстетически новаторский уровень крайностью реализации: Лукомников в публичном литературном пространстве предъявляет себя как персонажа, любые переживания которого есть потенциальный материал для стихов15.
Действительно, относительная малость подавляющего большинства его опусов компенсируется невероятной творческой продуктивностью поэта, словно бы живущего по завету Юрия Олеши «Ни дня без строчки» и однажды бросившего вызов самому Д.А. Пригову с его обязательством написать к 2001 году 24 тысячи стихотворений. Лукомников тогда не только поставил в тупик Пригова предложением огласить написанные им за последние сутки стихотворения, но и сам заявил о своей готовности любому по его запросу читать все свеженаписанное – и некоторое время выступал с выпусками устной газеты «Поэзия вчера и сегодня», читая самые свежие из написанных стихотворений, а также целыми тематическими вечерами «Стихи сезона».