Глубоко задумавшись, я стоял перед портретом старика. Вереница мыслей быстро проносилась в моей голове, зацепляя собой все новые и новые глубины: вот бы у меня были такие же длинные, гибкие пальцы. Тогда я бы стал пианистом или художником, или даже фокусником, короче говоря, другим человеком – более талантливым, более интересным…
От этих размышлений меня и выдернул неожиданный вопрос Абрамовского, положивший начало пре-страннейшим событиям в моей жизни.
– …Очень приятно, – я помню, что отвечал на его приветствие слегка рассеянно, все еще не понимая, кто этот странный человек и что ему от меня нужно. – Николай Дмитриевич Семенов.
– Так вы, стало быть, интересуетесь искусством?
– Не то, чтобы интересуюсь… Я всего лишь любитель.
– Не скромничайте, – широко улыбнулся Абрамовский. – Я наблюдал за вами. Вы либо профессионально изучаете живопись, либо… очень недовольны собой и своей жизнью, – неожиданно произнес он.
– С чего такие странные выводы? – удивился я. – Уверяю вас, что не имею никакого отношения к искусству – я архивариус. Но и недовольства, о котором вы говорите никогда за собой не замечал. Так что и здесь вы ошиблись, уважаемый Семен…?
– Петрович! – все так же радостно отвечал мой собеседник, словно и не замечая моего неудовольствия его выводами. – Видите ли, Николай Дмитриевич, я подошел к вам с маленькой просьбой. Не окажете ли вы мне любезность?
– Смотря, о чем вы просите.
– Дело в том, что в настоящее время я помещен в весьма трудные обстоятельства – у меня заболел ассистент. Это ставит под угрозу осуществление одного из моих важнейших проектов. Но я абсолютно убежден, что вы могли бы занять его место. На время, конечно же.
– Не совсем понимаю, что вы имеете в виду…, – неуверенно начал я, мысленно подыскивая повод для того, чтобы вежливо попрощаться и удалиться.
– Уверяю вас, здесь нет ничего сложного или неприятного, – словно прочитав мои мысли, поспешил заверить меня Абрамовский. – Мне всего лишь требуется ваше участие в нескольких простейших экспериментах. Давайте поступим так – сможете завтра или послезавтра встретиться со мной? Я вам все подробно расскажу. Время укажете сами. Я проситель, мне и подстраиваться, – угодливо продолжил он. – Так как же?
Сам не знаю, как это произошло, но почему-то я не смог сразу отказать Абрамовскому, а потом было уже неловко идти на попятную. Помню, как выйдя из здания музея, почти до самого дома корил себя за слабохарактерность.