– Хорошо. Отлично.
На какое-то время они замолкают, но Ворона не может убрать взгляд от бус Мари. Каким-то непостижимым образом они навевают ему тоску по чему-то или кому-то, будто его кто-то ждет, и даже любит. И когда он вглядывается в темно-рубиновые бусины, ему кажется, что все остальное будто замирает, а бусы начинают издавать едва слышимый белый шум. Предсказание, сделанное несколько часов назад о появлении этой странной худой девушки было чем-то большим, нежели чем игры в угадайку. И когда он вновь отводит взгляд в сторону – волшебство исчезает.
***
В красном пикапе ужасный бардак. Прежде чем сесть в машину, Ворона ботинками раздвигает кучи жестяных банок и оберток от шоколадных батончиков. Когда он пристегивается, Мари включает музыку, и выезжает на трассу. Кафе и остановка остаются лишь ярким пятнышком в зеркалах заднего вида, и Ворона устало вздыхает. Он выпил слишком много кофе, чтобы быть бодрым, и потому он чувствует недомогание.
– Тебе есть где остановиться в городе? – спрашивает Мари.
– Да. У меня там друзья, – врет Ворона, и в пальцах перебирает край вельветовой рубахи.
– Почему ты в столь юном возрасте бродяжничаешь?
Ворона вздыхает, и вспоминает то, что с ним происходило. В Рысьегорске его дом, но в нем нет ничего, к чему бы он мог вернуться. Мать мертва, отец в тюрьме, а младшую сестру забрали в детдом. И сейчас его тетка борется с органами опеки, чтобы Ворону и его младшую сестру приютить у себя. И чтобы не ждать решений суда в детдоме, ему пришлось бежать. Собрать все ценное в сумку, и уйти.
Рассказав о том, что его отец сошел с ума, и убил мать, а так-же покушался на сестру, Ворона вдруг ощущает, что ему становится легче. Но то, о чем он умолчал – копошится где-то в груди, и мешает испытать катарсис в полную силу.
– Жесть конечно, – говорит Мари. – А мои родители погибли, когда я была маленькой. Сгорели заживо. Они были археологами, и кто-то до сих пор думает, что на самом деле их убили, чтобы что-то скрыть.
– А как ты справилась с горем? – спрашивает Ворона. Мари вдруг хохочет.
– Я слишком эмпатична, чтобы понять, что тебе не наплевать как минимум на младшую сестру. Ты не любил родителей?
– Я любил их до тринадцати лет. А потом…
Вдруг Мари резко давит по тормозам, и Ворона хватается за ремень безопасности. Перед капотом пикапа мелькает что-то быстрое и серое, размером с небольшую собаку. Заяц.