Когда Элиза пригласила её на интервью, Тиа принесла с собой сшитую вручную карту когнитивных искажений, в которую были вплетены медные проволоки и куски фотонной плёнки.
– Это схема или арт-объект? – спросила Элиза.
– Это ошибка. Я хочу научиться её видеть раньше, чем она произойдёт.
Принята.
На третьей неделе отбора произошёл первый внутренний конфликт.
Кандидат от Совета, проф. Грегори Лауден, опытный системный аналитик, предложил ввести в «Алетейю» элемент метааудита: формальный протокол пересмотра всех заключений проекта каждые шесть месяцев.
– Зачем? – прямо спросила Элиза.
– Потому что даже истина склонна к институциональной стагнации. Я не хочу, чтобы ваша лаборатория стала новой церковью.
Северино немедленно вмешался.
– Но это логический парадокс. Если мы обязаны всё пересматривать, мы не можем дать системе веса. Это будет бесконечная реверсия.
Тиа была лаконична:
– Пересмотр – это не сомнение. Это акт зрелости.
Началось обсуждение. Не спор. Именно обсуждение. В течение семи часов они строили диаграммы, проверяли логические импликации, моделировали поведение системы в случае внедрения пересмотра, моделировали поведение команды в случае его отсутствия. Они использовали так называемую «матрицу усталости» – метод предсказания когнитивного износа в условиях множественных ревизий.
В итоге было решено: протокол пересмотра будет встроен, но на уровне гиперссылок-исключений. Каждый вывод системы должен сопровождаться указанием на метауровень, где возможны условия его неприменимости.
– Мы оставим правде пространство для бегства, – подвела итог Элиза.
К четвёртой неделе в лаборатории появились первые структуры. Комната, ранее пустая, теперь была заставлена прозрачными блоками – носителями архитектуры ранних версий «Алетейи». В одном из блоков – система сбора фрагментов, PI-Layer, состояла из сложной нейросетевой решётки, принимающей сигналы из пяти источников: аудио, видео, текст, поведенческие паттерны и когнитивные следы – метрика, разработанная Тиа.
– Что это? – спросил Северино, указывая на график, по которому колебалась красная линия.
– Это степень когнитивного напряжения пользователя при утверждении того, что он считает истинным, – ответила Тиа. – Удивительно, но почти всегда она выше при лжи.
– То есть ложь – физиологически легче?