– Стойте! – вдруг резко скомандовал Арден, поднимая руку.
Перед нами воздух дрожал, как марево над раскаленными камнями. Но вместо жара там клубился холод – особый вид холода, который "Кодекс Аномалий" описывал как "дыхание пустой страницы".
В этом мареве плавали обрывки текста – фрагменты историй, потерянные фразы, забытые имена. Они складывались в постоянно меняющиеся узоры, как снежинки в метели.
– Текстовый шторм, – прошептал Эйрик, его глаза-руны расширились от ужаса. – Мы должны найти укрытие. Немедленно.
Текстовый шторм приближался с неумолимостью опускающейся точки в конце предложения. В воздухе закружились первые "снежинки" – буквы древних алфавитов, способные прожечь плоть не хуже кислоты. Согласно "Хроникам Бедствий", целые экспедиции погибали в таких штормах, превращаясь в бессмысленные наборы символов.
– Там! – Ролан указал мечом на массивный дуб-архив, чья кора была испещрена защитными рунами. – Это якорный дуб, он выдержит шторм!
Мы бросились к дереву. Велемир на бегу играл "Песнь Убежища" – древнюю мелодию, способную укреплять природные барьеры. Золотые нити на его губах светились все ярче, резонируя с каждой нотой.
Первая волна шторма накрыла нас, когда мы были в десяти шагах от дуба. Я почувствовал, как буквы впиваются в кожу, пытаясь переписать мою сущность. "Око Молчания" на груди пульсировало, отражая самые опасные символы.
– Кайлар! – крикнул Эйрик, видя, как мои тени начинают извиваться и принимать форму текста. – Не сопротивляйся! Позволь теням защитить тебя!
Он был прав. Трактат упоминал о такой технике – "объятия тени", когда носитель проклятия использует свою искаженную природу как щит. Я закрыл глаза и позволил теням окутать меня.
Мир вокруг изменился. Сквозь пелену теней я видел истинную природу шторма – это были не просто буквы, а фрагменты Первичного Текста, того самого, из которого, согласно легендам культа, была соткана сама реальность.
– Невероятно, – прошептал Велемир, глядя, как тени вокруг меня формируют кокон из древних символов. – Он действительно может читать их…
Но времени на удивление не было. Шторм усиливался, и даже якорный дуб начинал содрогаться под напором текстовой стихии. Мы укрылись в естественной нише между корнями, где руны на коре образовывали особенно плотный узор защиты.