Вот и Леонтьев вдруг вспомнил про урок в 9В, который у него по четвергам первый, самый неуютный, когда не известно чего хочется больше – спать или дать по гладкой макушке тяжелым учебником математического анализа Шварцбурда самой тупой из тупых учениц на свете, сероглазой Тороповой. Глаза у нее расставлены широко, как у русалки. Торопова ходит в короткой юбке и в обтягивающем свитерке, а за ней выводок из юношей 9В и из десятых классов. Толкаются друг с другом, хамят, воюют за ее внимание. А она не в силах запомнить простейшую формулу тригонометрии, пусть хоть триста раз подушится «Ё Малоне» и скосит волоокий глаз… Дура! Стоит поднять на нее голос, как у прыщавых особей зрачки наливаются кровью. Как учитель физики это сформулировал, «бычеют юные твари». Физик успел еще при СССР поучительствовать… Физик – еще и завуч.
Леонтьев подумал о школе и о Тороповой, пройдя по холлу мимо стойки администратора. И тут он услышал, что его окликнули по фамилии. Сперва его охватил испуг, что зовут на урок. Затем – радость осознания, что он не в школе, он нынче освобожден от обязанности учить, и в очередной раз может хоть сказать, хоть заорать во весь голос слова любимого персонажа из рассказа Чехова: «Преподавая ученикам науки, следует преимущественнейше наблюдать за тем, чтобы ученики непременно отдавали свои книги в переплет, ибо корешком можно ударить по лбу лишь в том случае, если книга переплетена… Дети! Какое блаженство получать пенсию!» На смену радости пришло понимание, что до пенсии ему далеко. Унылое понимание, надо сказать. Наконец, он обернулся на голос и увидел женщину, которую узнал не сразу, однако, вглядевшись, вспомнил в ней жену давнего товарища. Давнюю жену давнего товарища. Юля, Юлечка, так ее тогда звали. Когда-то она была из симпатичных, и даже более того… Виктор Леонидович развернулся на каблуках, выправил спину и, насколько мог, бодро подошел к приятельнице. Курносая администраторша, наблюдая за сценой, вскинула взгляд на мужчину. Она была совсем молода, но, сидя в окошке на приеме гостей, уже обрела опыт чтения людских сюжетов. Всё развлечение… В изменившейся осанке гостя, в одном жесте ей привиделся целый роман. Курносая мечтала сама изобразить роман и стать такой же известной, как Устинова и Полякова. По роману снимут сериал, а ее саму пригласят на ТВ… В Москву.