Кот проскальзывает под стул, отвлекая меня от накативших мыслей. Смотрю в окно, по стёклам и обветшалому кирпичу потоками снова струится дождь. В голову закрадывается мысль: смогу ли я прожить здесь зиму? Жить без роскоши современной цивилизации не так легко, но и в город я возвращать не хочу. Только от одной этой мысли пробегают мурашки по коже, пробуждая животный ужас. Рывок к кухонному столу. Таблетка. Сердце замедляется, дыхание выравнивается.
– Ты справишься с этим, – убеждаю себя. – Рано или поздно, но справишься.
Чайник кипит. Завариваю кофе и иду на веранду. Собаки уже прыгают и виляют хвостами у крыльца, они знают, когда возвращаться домой.
– Ну, хватит, вы меня выпачкаете, – болтаю я, но всё равно чешу по очереди за загривками. – Сейчас я вас покормлю.
Сажусь в кресло и глотаю горячий кофе, он приятно согревает горло. Собаки играют друг с другом рядом с крыльцом, и кажется, что вот она счастливая, тихая, спокойная жизнь, как у героя из книги. Но если поднять взгляд и посмотреть дальше, то можно увидеть чёрные ворота с потрескавшейся от времени краской. Ворота, которые уже скоро надо будет открывать. Дальше лес, а за ним мир, который внушает теперь лишь страх.
И всё, что у тебя от него осталось – это смартфон, ноутбук и привезённые продукты. Делаю глоток кофе, и вздрагиваю, когда начинает вибрировать телефон.
«Антон Д: Доброе утро! Надеюсь, с тобой всё хорошо, сегодня приедут копать для неизвестного, проводи на участок 213 к 9 часам. Заранее спасибо!
Лиза: Здравствуйте, хорошо, всё сделаю!
Антон Д: Ок».
Смотрю на время – шесть сорок утра. Можно приступать к работе. Как только я поднимаюсь с кресла, собаки радостно бегут к мискам.
– Что же… приступим, – командую себе, надевая ошейники на псов.
И так проходит каждый день. День за днём. Одинаково. Но меня это не беспокоит. Пока я кормлю собак, размышляю. Мысли закручиваются в спираль, создавая всё новые и новые повороты. И не одного про светлое будущее. В голове появляется образ матери и сестры: они больше не улыбаются. Из‑за меня, они застыли как восковые фигуры… Из—за меня они молчат. Они не могут обвинить меня в случившимся, они не могут посмотреть на меня с укором. Со временем я поняла, что корить себя приносит мне удовлетворение. Вдыхаю свежий влажный воздух и иду на обход территории кладбища.