Носферату: невеста смерти - страница 26

Шрифт
Интервал




Если предлагаешь демону возлечь с тобой, будь готова к тому, что часть его омерзительной, противной всему живому силы перейдет твоим детям, а через них – тебе.


Сначала Хэль заметила, что трава, на которой она спала, увядает и чахнет. А муравьи и гусеницы, черви и жуки – когда она протягивает к ним руку, бросаются от нее прочь, как от огня. Даже огонь перестал причинять ей вред: она могла часами держать руку над пламенем без ущерба для себя.

Затем Хэль увидела, что ее ногти превращаются в когти, зубы – в клыки, а глаза становятся глазами зверя.

В ней появилась такая сила, что ей ничего не стоило, швырнув камень в голову какого-нибудь животного, раздробить его череп. Или в несколько прыжков догнать быка и свернуть ему шею.

Ей постоянно хотелось убить что-нибудь живое и теплое. Убить, сожрать и обглодать до костей.

Хэль несла смерть всему, что встречалось на ее пути.


Хэль понимала, что превращается во что-то безжалостное, ужасное и смертоносное. Однако, ее решимость отомстить была непоколебима.

Когда же одним утром она обнаружила, что из кожи на ее животе торчат мерзкие черные отростки, она решила, что это уже слишком.

Посредством древней магии и заклятий, до нас не дошедших, будущая мать запечатала каждого из своих еще не рожденных детей в незримый кокон, разрушить который в нужный момент сможет только она.

Вскоре после этого изменения, превращающие ее в чудовище, прекратились. А затем и вовсе сошли на нет: неутолимый голод и чудовищная сила ушли, огонь вновь стал обжигать, жуки и черви перестали убегать от нее, когти стали ногтями, клыки – зубами, а глаза зверя вновь стали глазами человека.

Хэль снова стала тем, кем была прежде. Ну, или почти «тем»…



Боль.

Она входит в тебя

вместе с железом старого гвоздя.

Входит. Ширится.

Пронизывает всё твоё тело

от кончиков пальцев ног

до кожи на затылке.

Острым шомполом

пронзает мозг

и взрывается

черным огнем.

Ослепляя. Боль.

Заставляет забыть

обо всем на свете.

О том, что ты любишь и ненавидишь.

О том, чего жаждешь, и чего бежишь.

Даже имя свое под действием этой боли вспоминаешь с трудом.

Сказать, что тебе больно, значит не сказать ничего. Это сущий ад, что

в одно мгновенье обрушивается на тебя

вместе с ударом молота по шляпке гвоздя. Обрушивается и вонзается в твою стопу.

Обжигает

ее. Рвет

кожу. Резко

раздвигает