– Завтра Костика заберете, сейчас поздно уже, да и мне через час убегать надо – не успеете обернуться. Отдохните, пока есть возможность.
Кто такой Костик и откуда его надо забирать, пока, увы, не вспоминалось. Разувшись и сняв черную кожаную куртку, я через силу улыбнулась, повесила одежду на крючок над тумбочкой и, пройдя в комнату, опустилась на кровать. Кроме нее, комода и еще двух кроваток в комнате обнаружился только зеркальный трехстворчатый шкаф-купе во всю стену.
Наташа между тем, повесив свое пальто рядом с моей курткой, начала отчет-инструктаж, сопровождая реплики указательными жестами:
– Подгузники я купила, лежат во втором ящике, банка смеси на всякий случай на кухне, бутылочки и стерилизатор там же. Мне через час надо убегать, поэтому идите в душ, пока я тут.
Молча проследовав в направлении последнего жеста, я прошла в ванну и, закрыв за собой дверь, повернулась к зеркалу. Оттуда на меня смотрела уставшая, осунувшаяся женщина лет сорока. Короткие светлые волосы частично заправлены за уши, а частично закрывали лицо. Увы, собственное изображение ситуацию не поправило. Я не стала разговаривать с отражением, решив, что еще не настолько сошла с ума. Хотя подлая мыслишка расспросить его проскальзывала. Но я лишь опустилась на черный резиновый коврик, прислонившись спиной к стиральной машинке. В голове роилась все та же куча панически-страшных мыслей, но, увы, ни одного воспоминания. Проведя руками по лицу, я стянула водолазку, потом джинсы и включила душ. К слову, после него дама в зеркале скинула лет восемь.
Когда через четверть часа, завернутая в желтый флисовый халат, с тюрбаном на голове, я вошла в комнату, Наташа качала на руках плачущее дитя:
– Проголодалась, – сказала она мне.
Взяв ребенка, я села на кровать и развязала пояс халата. Прильнув к груди, кроха умильно зачмокала. Наташа отошла к окну и, деликатно отвернувшись, занялась созерцанием осеннего пейзажа.
Посмотрев на нее, я, повинуясь внезапному порыву, выпалила:
– Я ничего не помню.
– Ожидаемо, – пожала плечами девушка, не поворачиваясь. – Леонид Денисович предупреждал, что, скорее всего, так и будет, но просил меня не начинать этот разговор первой.
В душе зажглась искорка надежды:
– А Леонид Денисович это…
– Ваш врач, – продолжила за меня Наташа. – График приемов висит на дверце холодильника. Следующий у вас послезавтра, поэтому лучше поговорите с ним на эту тему. Я боюсь навредить. С завтрашнего дня я у вас каждый день с девяти утра до шести вечера. Сегодня буду еще полчаса, потом убегу закрыть вопросы на предыдущей работе. Чтобы, так сказать, с чистой совестью взяться за новую. Вы же без меня справитесь?