– Или соврал?
– Начинаем игру? – ушла я от прямого ответа.
Ибо понимала, что стоит спутать сейчас все карты, признавшись, основной игре придет конец. Другого же столь удобного случая ее провести может и не представиться. Эрл с Леонардом правы: эта игра нам всем ой как нужна. Ведь за последнее время мы прошли через горы и трясины взаимной лжи, оправдываясь ее вынужденностью. И прежде чем двигаться по жизни дальше, рука об руку, просто необходимо выяснить, есть ли у нас еще доверие друг к другу. Или осталась только вера? И осталась ли? Ведь в противном случае придется просто разбежаться, потому что в кругу друзей без веры нельзя, а в семье невозможно без доверия.
Однако ответа на свой вопрос я так и не услышала – истошно закричал Конор, и мы с Вороном кинулись к нему. Подхватив ребенка на руки, я заметила, как со стороны моря на нас надвигается волна высотой со сторожевую башню, а затем земля раскололась под нами, и все вокруг погрузилось во мрак.
Я – не я, и память не моя
Что большинство из нас знает о детях? Вернее, думает, что знает? Что дети – это счастье. А еще что дети – это сложно. Однако соль тут в том, что пока ты сама в это не влезешь, ты не поймешь, насколько для тебя дети счастье, а насколько – сложно.
А еще все знают и очень любят повторять, что время лечит. Но если кто-то вам такое скажет, знайте – бессовестно соврет. Никакого исцеления временем нет. Есть затирание памяти, обесцвечивание образов, чувств и взращивание удобного самообмана. Хотя если удобнее считать, что время лечит – пусть так. Суть-то особо не меняется.
Если ты не помнишь чувств – тебе не больно. Не сильно больно. Не мучительно. Остаются лишь бесцветные факты. Решение соцзащиты на временное пребывание ребенка в Доме малютки. Выписка из роддома. Маленькая, но уютная однушка в спальном районе. Две детские кроватки и ни малейшего представления о том, кто ты. Но четкое понимание, что делать дальше. Жить.
Да, ты помнишь, что было время, когда ребенок не спал ночами, даже на руках. А то и оба сразу. Ты помнишь, что была в край умотана, засыпала на ходу, огрызалась даже на няню, работала с дитями на руках, вместо еды и сна, чтобы как-то свести концы с концами и не запускать руки в потихоньку, но все же тающую копилку неизвестного происхождения. Потому что если тебе кроме себя рассчитывать не на кого, то приходится выкладываться на грани возможностей. А то и за ней.