Что же нас ждало дальше? Я ушёл в армию. Птичка не провожала меня. Мы расстались накануне.
Встретившись в нашем палисаднике, мы проговорили несколько часов. Не было пустых обещаний клятв. Всё было слишком грустно и печально. Расставание получалось слишком тяжёлым и горьким. Мы будто бы прощались насовсем.
Поначалу она не говорила, возможно, собиралась с мыслями, затем всё же отважилась:
– уцелей и будь осторожен.
– Сколько же горечи было в этих словах и в тоже время надежды веры и силы для того чтобы защитить меня от всех возможных напастей которые ей чудились. Она была взволнована, расстроена, но держалась, бодро стараясь никак мне не показывать этого. В этом была вся она. Это уже была совсем взрослая и в тоже время моя маленькая птичка. Чувство было, как если бы ей крылья ломали, столько всего я читал в этих глазах цвета серебра и звёзд которые искрились любовью глядя на меня. Не мог я смотреть спокойно на то, как она переживает-.
– птичка да что с тобой? Чего ты боишься? Встав с качелей, она принялась расхаживать из стороны в сторону. Руки её то и дело сжимались в кулаки. Вся она была один сплошной оголённый нерв. Мой маленький нахохлившийся боевой воробей, который сейчас напоминал зверя загнанного в угол и отчаянно искавшего путь для того чтобы выйти на свободу.
– ну что с тобой, что тебя тревожит?
– посмотрев мне в глаза, – ох уж эти мои любимые звёздные глаза. В них читался страх.
– Гром я не знаю мне страшно, что-то случится. Влад, как тебе это объяснить. Я знаю, что должна тебя отпустить, мне нужно тебя проводить и сделать это с улыбкой, чтобы тебе там было спокойно, но я не могу, не получается. Я боюсь. Случиться что-то плохое с тобой, с нами.
Затем она снова стала расхаживать. А остановившись, встала спиной ко мне и просто смотрела на горизонт. Вся её фигура при этом была скованна. Напряжённые плечи казалось, держат на себе слишком тяжёлую ношу. Она не говорила, но я слышал, как кричала она внутри себя. Ей почему-то было очень больно. Тая как не дышала. Встав со скамейки, я оказался у неё за спиной.
– Странно, но действительно что-то происходило. Я чувствовал, как от меня к ней тянется нить, её не видно глазу. Но чувствуешь сердцем. Невозможно быть рядом и в тоже время, чтобы между нами были даже пару шагов, которые отделяют друг от друга. Крепко, так как боялся, что сейчас она вдруг возьмёт и исчезнет, прижав к груди, провёл руками по плечам, снимая тяжесть, согнувшую её, а после почти укрыл собой и повторял: