– Гаспар… – печально протянула она. – Почему ты здесь?
– А где я должен быть? – так же непонимающе задал он ей вопрос.
– Как где? Ты должен быть вместе с Генри и Дарией! Сопровождать их в клан Земли, – говорила она чуть ли не со слезами на глазах, подкативших от чувства безысходности и полного бессилия.
– Но я ничего не знаю об этом. – Он помотал головой, будучи в полном недоумении от услышанного.
– Разве Лео не заходил к тебе? Разве он тебя не предупредил?
Гаспар ничего не ответил, лишь снова помотал головой.
– Что происходит в этом замке? Почему никто ничего не знает? – сокрушалась она. – Ну, Лео! От беззаботной жизни совсем размяк! – Она нахмурила брови, а сердце заколотилось быстрее от подступающей злости.
Гаспар, не зная, что ему делать, всё так же сохраняя молчание, присел на корточки и начал собирать цветы, валявшиеся у ног Элизабет. Она обошла его и направилась к лошади. Обернувшись и увидев, что Гаспар старательно подбирает увядшие цветы, она строго сказала:
– Брось их и следуй за мной, – подошла она к Аннабель и отвязала её.
Гаспар выбросил всё, что успел насобирать, и быстро подошёл к Элизабет, повинуясь. Она вручила ему в руки поводья и сказала:
– Ты первый. Я сяду позади тебя. Нужно вернуться в замок. Отец, наверное, уже там.
Гаспар, крепко держа в руках поводья, поставил ногу в стремена и мигом запрыгнул на лошадь. Он подал руку Элизабет, помогая ей взобраться. Как только она удобно уселась, обхватив его руками за талию, Гаспар подстегнул лошадь, и они вместе поскакали обратно в замок.
Сидя за Гаспаром и выглядывая из-за его плеча, Элизабет совершенно не обращала внимания на картинки, проносившиеся мимо. Она напряжённо думала о том, почему отец так с ней поступил и почему Лео не сообщил её приказ Гаспару.
«Я же чётко ему всё сказала. Как он мог меня ослушаться. Что это за безобразие и своеволие? – негодовала Элизабет. – А отец? Мы же обо всём договорились ещё вчера. Да, я проспала, видимо, из-за сладких предвкушений поездки, потеряла бдительность. Генри тоже молодец. Уехал, ничего не сказав. Мог бы меня предупредить. Оставить весточку».
Она так глубоко дышала, а сердце её билось так сильно, что это почувствовал даже Гаспар, к которому она прижалась сильнее в тот момент, когда лошадь начала подниматься по крутому склону.