Я плюхнулся на кровать, закрыл глаза и в своей привычной манере погрузился в дремоту. Это было странное ощущение: тело отдыхало, а разум, словно мудрый стратег, умело распределял ресурсы. Он отправлял одну часть меня на отдых, в то время как другая продолжала работать. Я не знал, какая именно часть активна. Ни Люсьен, ни Генри не были посвящены в мои тайны. Родители переживали о сплетнях в деревне, и мне не хотелось еще давать им повода для беспокойства. С каждым днем я ощущал, как меняется что-то внутри. Чувства обострялись – слух, зрение. Эта трансформация больше пугает, чем радует. Осознание своей инаковости отдают горечью. Страх охватывал меня, когда Люсьен читала сказки о чудовищах и вампирах. Я старался скрыть волну, но не мог удержаться от просьбы: «Прочитай еще». Когда я научусь читать, я возьмусь за каждую книгу, чтобы узнать, кто я, кем являюсь. Мысли о том, что меня могут считать чудовищем и оставить в страшном лесу на голодную смерть, пронзали холодом.
Шел час за часом. Я спал, но в то же время улавливал множество звуков: как изредка шевелится Люсьен, как мощно храпит Генри, как под полом шуршат любопытные мыши. Далекий лай собаки с другого конца деревни также не остался без внимания. Не знаю, сколько времени я так провел, когда внутренний голос подсказал мне, что пришло время просыпаться. Я тихо поднялся и отправился на кухню, мягко ступая по полу босыми ногами. Подойдя к окну, осторожно открыл ставни. Стараясь издавать как можно меньше звуков, выскользнул на улицу.
Ночь окутала деревню, окрасив ее в пугающую тьму. Лишь луна заботливо пыталась осветить извивающиеся улочки своим бледным светом. Я принюхался, вдыхая свежесть раннего, предстоящего утра. Нос и кожа почувствовали влагу – это раса. Время не терпит. Вокруг стелился легкий туман. Мои ноги коснулись сырой травы, и вдруг я осознал, что стою босиком. Бежать в горы, ощущая каждую крошечную камешку, – занятие не из приятных. Но возвращаться в дом не хотелось, и я решительно ускорил шаг.
Деревню я пересек без особых затруднений, как и заброшенный сад. Его разросшиеся кусты не стали для меня преградой. Однако, когда я вышел на основную тропу, ведущую к храму, у меня вдруг закрались сомнения: стоило ли отправляться в путь без удобных башмаков? Мелкие камешки, острые, как иглы, врезались в мои ступни, напоминая о том, как неумолимо природа отвоевывает пространство. К тому времени, как я достиг назначенного места, пятки мои уже терзали мучительные покалывания. Ларри не оказалось у большого валуна, и мысль о том, чтобы опереться на этот гранитный великан, тоже не привлекала. Не хотелось, чтобы одежда и без того уже влажная, намокла ещё больше. Роса покрывала всё вокруг, заботливо укутывая деревню влажным покровом. Где-то вдали мои уши уловили вой неизвестного зверя, и в груди затаился легкий страх. Я поежился, передергивая плечами, словно спасаясь от невидимого холода. Мои глаза метались по окружающему ландшафту, в надежде разглядеть Ларри, но он все не появлялся. Не помню, как в моей руке оказался прутик; на земле у ног начали появляться различные каракули, символы.