– Официально заявляю, если ты успешно завершишь эти переговоры, поставлю тебя управляющим центрального филиала! Распрощаешься, наконец, с провинцией. Эти люди границ не знают, но я смотрю, ты приготовил на каждый пункт претензий по контрапункту?
Кай кивнул.
– Тогда я даю разрешение на переговоры, – вздохнула Снежная Королева. Она прижала мизинец к месту подписи и поморщилась, когда контрольный лист пластбума сожрал каплю её крови. В поле «ОДОБРЕНО» всплыл изящный росчерк.
– Зайдёшь ко мне сегодня… вечером? – предложила она.
– Ну конечно, – деловито ответил Кай. – Как же иначе.
В этот момент у него дома Герда вздрогнула, будто могла слышать за сотни километров слова мужа. Она повела плечами, сбрасывая внезапно пронизавшую их боль, и подошла к зеркалу. Бледная черноволосая женщина с тонкими чертами лица, большими серыми глазами взглянула на неё оттуда. Слишком печальна для той счастливой жизни, какую вела по мнению окружающих. Герда закрыла левый глаз ладонью, и изображение в зеркале расплылось: правый видел всё хуже. Зато теперь бледная черноволосая женщина утратила печальный вид и стала загадочной, как кинодивы сороковых, окружённые туманом ретуши.
«Мне надо было искать человека в очках, – подумала Герда. – Он бы снимал очки и видел меня загадочной женщиной».
Кай не носил очки, обладал непроницаемым взглядом, по его лицу никто бы не прочёл его мыслей. Кай был загадочным мужчиной. Таким его видела Герда, даже не закрывая левый глаз ладонью.
За размеренностью их жизни давно уже пряталась мысль о том, что жизнь эта не сложилась. Когда-то у них было чувство, что делает тебя готовым на подвиги, на то, чтобы пройти до края света, побороть ледяную смерть. Немыслимые испытания – вот, что было необходимо для выражения такого глубокого, яркого чувства. Но случая для подобных приключений не представилось, и пришлось доказывать любовь совсем по-иному: учиться жить друг с другом.
Кай был весёлым, а Герда слишком печальной.
Кай был общительным, а Герда слишком сосредоточенной.
Кай любил разбрасываться и делать несколько дел сразу, а Герда умела смотреть только в одну точку в будущем.
Кай был, а Герда нет; как-то само вышло, что она сравнивалась с его эталоном, а не наоборот.
Герда подняла глаза к небу и спросила:
– Из чего можно составить счастье? – но вместо неба был лепной потолок, и он ничего не ответил.