Лина Сайрус, прижавшаяся к холодной бетонной стене так, словно пыталась слиться с ней, дрожала всем телом, её руки с такой силой сжимали медицинский рюкзак, что костяшки пальцев побелели. – Это не может быть реальным, – бормотала она, её голос был едва слышен, прерываясь от ужаса. – Это Разлом… он играет с нами… он должен играть… правда, Кайл? Скажи, что это не по-настоящему! Пожалуйста!
Кайл хотел ответить, хотел обнадёжить её, но гул внезапно перешёл в резкий, раздирающий уши скрежещущий звук, как будто гигантские невидимые когти рвали на части сам металл и бетон бункера. Одна из теней на стене отделилась окончательно, вытекая из плоскости, превратившись в трёхмерную, кошмарную фигуру – искажённую, неестественно вытянутую, с длинными, изогнутыми, как у паука, руками и пустыми, бездонными глазницами, из которых сочился тот же слабый, мертвенный свет, похожий на свечение далёкого «Эхо-7». Она двигалась медленно, но с какой-то жуткой, нечеловеческой целенаправленностью, направляясь прямо к оцепеневшей от ужаса Лине. Другие тени, одна за другой, начали следовать её примеру, их движения были рваными, дёрганными, как у сломанных, неумело управляемых марионеток.
– Лина, с дороги! Отойди! – крикнул Кайл, инстинктивно бросаясь к ней и с силой отталкивая её в сторону, за массивный обломок бетонной плиты. Он вскинул ружьё и выстрелил. Импульсный заряд, вспыхнув синим, ударил прямо в центр тёмной фигуры, но вместо того чтобы рассеяться или хотя бы взорваться, тень лишь на мгновение дрогнула, как рябь на тёмной воде, и продолжила своё медленное, неотвратимое движение. Заряд прошёл сквозь неё, оставив на стене позади дымящуюся, оплавленную отметину, но не причинив самой тени ни малейшего вреда. Кайл почувствовал, как ледяные щупальца паники начинают сжимать его горло. Это не было иллюзией. Это было что-то гораздо, гораздо худшее.
– Они неуязвимы! Наши выстрелы проходят насквозь! – в отчаянии крикнула Эва, открывая беспорядочный огонь из своего пистолета. Её выстрелы тоже не дали никакого результата, лишь на мгновение осветили зал яркими вспышками, от которых тени, казалось, становились ещё темнее, ещё плотнее. – Мы не можем сражаться с этим! Нужно уходить, Рейн! Сейчас же! Пока нас не окружили!
– Куда, чёрт возьми, уходить?! – рявкнул Дрейк, отчаянно размахивая своим сверкающим плазменным резаком. Лезвие с шипением прошло сквозь одну из наступающих фигур, не встретив никакого видимого сопротивления, но тень, вместо того чтобы исчезнуть или хотя бы замедлиться, вытянула свою призрачную руку, и Дрейка отбросило назад с такой силой, как будто его ударил невидимый таран. Он врезался в стену, глухо выругавшись от боли, но тут же, как пружина, вскочил на ноги, его лицо исказилось от ярости и, возможно, впервые – от неподдельного страха. – Эти твари… они играют с нами! Они не дадут нам просто так уйти! Они чувствуют нас!