…Плохо помню, как возвращался я из леса на большую дорогу. Не потому, что устал или труден был путь, напротив: путь почему-то был лёгок, и дорогу я как будто знал теперь. Причиной были мысли, внезапно нахлынувшие.
Где граница, после которой любовь переходит в безумие, а память о подвиге становится пагубнее вражеского нашествия? И кто та старуха, что встретилась мне? Не сама ли бывшая царица Елена, которой небеса подарили бессмертие во имя памяти о сыне?
Ничто, однако, не прояснилось в голове моей, сколько я ни раздумывал. Потому, вернувшись, решил эту историю записать. Возможно, захочет кто-то ответить, прочитав её? А коль не ответит, так послужит она хотя бы памятником подвигу, давно забытому. И не только ему! Ведь в истории, поведанной мне старухой, много есть того, что памяти достойно. И подвиг царя Додона, жизнь за свободу отдавшего; и подвиг жены его, во спасение города чести не пожалевшей, с тем, чтоб со временем месть свершить. И подвиг сына их, царевича Елисея, город освободившего; и поступок Ларисы, насилия не допустившей и предавшей прошлое забвению…
Странная история, одним словом.
Конец сказки
Дочитав, Мальцев взглянул на часы. Всего-то двадцать минут прошло. А сколько чувств и воспоминаний успело пронестись перед глазами…
Взял телефон и набрал номер Леонида Бакланова.
– Хочу завтра после работы зайти к тебе.
– Так виделись вчера только!..
– Вопрос есть.
– Если серьёзный – задай прямо сейчас. Я пока помозгую.
Мальцев немного помычал в трубку, словно подбирая правильные слова.
– Что ты думаешь о природе творческого вдохновения? – спросил затем.
– Ничего себе! – присвистнула в ответ трубка. – Ну, приходи, поговорим…